Сибирские огни, 1966, №3

vs* t* - Н и н е л ь СОЗИНОБА * * * Через тайгу мы шли к Погромной, вернее, путь искали к ней. И уместился мир огромный на спинах вьючных лошадей. А свет сгустился и клубился, стесненный пихтами в правах, он, 'не рассеиваясь, бился в полупрозрачных рукавах. Потом совсем не стало света — не потому, что он погас. Был просто спуск с горы. И это отгородило мир от нас. Не стало света, цвета в лете... Осталась только я одна на неосвоенной планете, конь в поводу и крутизна. Все отдалилось, заслонилось, сместились, сбились времена, как будто долго, долго снилось — конь в поводу и крутизна... Последний шаг — и гром Погромной! Соль на ресницах и губах... Как возвращенье в мир огромный,— усталость, вздох и поздний страх. * * * Я к Амылу коня проведу в поводу, ■ сквозь густые кусты пусть идет у руки. Там коня напою, а сама упаду на студеные струи реки. По камням пробегу — ничего не скажу, никуда не взгляну и нырну — утону, я себя остужу, я потом разгляжу на Амыле волну-быстрину.