Сибирские огни, 1966, №2

— Д о первого апреля еще далеко... Яша обиделся: — Так разве «покупают»! Нет, брат, я так не разыгрываю друзей. — Скажи, Яшка, чего тебе стоит! — Не-е-ет! Пострадай. Теперь спать не будешь, со мной за компа­ нию, а то мне одному здесь скучно сидеть. И кто эти дежурства выду­ м а л— скорая помощь здесь, что ли! Ну, пока. Скоро увидимся. Сло­ вом, бутылка с тебя, потому что я первый оповестил, остальные не в счет... Вадим сел, заложив озябшие руки между колен. На него вдруг сно­ ва щедрым потоком хлынула Москва. Он ее увидел, услышал. Он увидел себя там, на Смоленской площади... Он и обрадовался, и смутился, почему-то сразу с некоторой завистью подумав о том, другом, кто займет здесь его место — со всеми тяготами, мелочами, отнимающими уйму времени и сил, но и с горячим напряжени­ ем стройки, с крепкой рабочей дружбой. Москва!.. А пока? Пока, давай, Катков, надевай валенки и полушу­ бок, потому что вчера обещали мороз, и ступай на работу. Вадим каждое утро забегал на клуб. Бригада Быкова разбилась на две смены — с восьми утра заступала до четырех — первая, и с четырех до двенадцати ночи — вторая. Как ни наседал Вадим на Наумова, как ни настаивал организовать там еще одну смену, начальник наотрез отка­ зался снимать каменщиков с промышленных объектов. Они уже раза три ссорились, переходили на «вы» и мирились: оба не умели сердиться подолгу. Бессонов принял сторону Наумова: основной план — прежде всего, а клуб — стройка не плановая. Тогда Катков обещал выпросить каменщиков у «Жилстроя». «Пусть вам будет стыдно! Все равно сдадим клуб к Первому мая!» ' А вчера с Бессоновым опять схватились. Олег Иванович Бессонов сидел боком, опершись на локоть. Он по­ вернулся, налег грудью на спинку стула, и пальцы левой руки, которую он расслабленно бросил на стол, мелко заплясали по сукну обивки. Он любил вспоминать при случае, что в пионерах был самым лучшим бара­ банщиком школы. Сейчас пальцы выбивали дробь «на побудку». Секре­ тарь не скрывал, что говорит только по обязанности. — Тут мы советовались...— И дробь на побудку: тра-та-та-та-та-та- та-та. Бессонов наклонил голову, прислушался, ладно ли у него получа­ ется и, спохватившись, сжал руку в кулак добела, крякнул.— Советова­ лись, кого послать на Выставку достижений. Одна путевка всего. Сош­ лись на том, чтобы Трошину из бригады Шмелева отдать эту путевку. Ты не возражаешь, по твоей ведь линии — комсомол. — Я, конечно, возразил бы, да меня не спрашивали. — Из каких мотивов, позволь? — Бессонов удивленно поднял брови. — Во-первых, москвич. Ему бесплатно домой прокатиться — одна польза. Во-вторых, скользкий он парень, неискренний, по-моему. Олег Иванович ровным, чересчур ровным, голосом продолжал будто Вадим уже с ним согласился: — Деловой, активный, на работе зарекомендовал себя с лучшей стороны, чего еще по логике? В общем, решено и заверено,— короткие пальцы снова пустили дробь «Братцы-зайцы, время собираться, значит, трусить нам нельзя. Братцы-зайцы»... Вадим жалел теперь этого грузного, внушительного на вид и очень слабого характером человека. Он теперь винил себя за то, что не помог Бессонову, когда тот еще сомневался в непогрешимой правоте своего поведения, пробовал что-то искать. Теперь уже поздно — закоснел мужик