Сибирские огни, 1966, №2

— Что земле надо? — То же, что и человеку. — А человеку что? — А это, друг, ты и сам знаешь. (И з услышанного в С аж ино). В этом повествовании подлинно все: и место действия, и события, и люди. По некоторым соображениям я лишь изменил несколько фамилий. В апреле 1964 года я собирался в Тюкалинский совхоз — это в лесостепной зоне Омской области — на посевную, а оттуда вдруг позвонил Павел Захарович. Он пригла­ шал меня в рям. Как-то я обмолвился, что толком еще не представляю рям, а он, ока­ зывается, запомнил. И вот звонит: погоним, говорит, на лето в Большие Уки, на чужину, молодняк, можно пожить там с пастухами. Большеукский район — это те места, про которые как раз и сказано — «куда М а­ кар телят не гонял». Павел Захарович шагу не делал без дальнего прицела. Был этот прицел и на сей раз. Но какой? В Большеукских рямах, на гривах, травы — гибель, и можно летом дер­ ж ать там половину всего скота, что есть в области. Но, я полагал, надо гнать ту­ да скот из степных черноземных районов, где земля самой природой предназначена для пшеницы и где отводить много ее под сенокосы и серые хлеба — грешно. В Тю- калинском же совхозе, этой озерной и травяной республике (там более 100 озер, кормов должно и так хватать. И для чего нужно гнать скот с травы на траву, я не понимал. Павла Захаровича я знал давно, однако особой привязанности к нему не имел. С годами же понял, что он фигура весьма характерная для сегодняшних дней, стал чаще у него бывать, стараясь понять, почему на землях совхоза при таком вот энер­ гичном, деловом и умном человеке урожаев хороших не бывает. Я сказал Павлу Захаровичу, что буду к началу посевной, а потом уж съезжу и в рям. * * * Не знаю, что первоначально привлекло меня к тюкалинским местам, может быть, тоска по деревне. Д ля меня, горожанина, тоска по деревне — это не охота к перемене мест, а нечто