Сибирские огни, 1966, №2

2 0 н о я б р я . Явное противоречие. Взял данные по десяти бригадам тысячни­ ков. Выработка у них намного выше,.чем в других бригадах, и заработки больше, а урожай такой же, а то и поменьше. Получается, что благополучие механизатора ни­ как не связано с урожаем, который он выращивает, а зависит от того, сколько он .выполнит всяких работ. А выполняет он преимущественно те работы, которые ему выгодней, за которые больше платят, но которые, может быть, вовсе не выгодны урожаю. Качесов говорит, что при такой системе оплаты труда крестьянин будет постепен­ но превращаться в стяжателя. Вот, говорит, понаблюдай... Г о д 1 9 5 2. 28 и ю н я . Опять неурожайный год. Опять сушит. Уже давно ну­ жен хороший дождь, а его все нет. Год будет тяжелый. Засуха довольно часто посещает нас. А мы к этим посещениям привыкнуть не мо­ жем. Все протестует в нас против них. И правильно, что протестует. Но, кажется, надо делать и выводы какие-то. il3 о к т я б р я . Редактор посылает в колхоз «Пламя» Тюкалинского района. Председатель этого колхоза безвольный человек, и по этой причине там плохая трудо­ вая дисциплина. Редактор опять готовил меня специально. Я сидел молча, с каким-то безразличием слушал наставления. — Нужно проследить,— сказал он мне,— как слабости характера, недостаток твер­ дой воли руководителя в трудные годы пагубно действуют на дисциплину в колхозе. Это мне показалось интересным, но вспомнилась история с сажинским материа­ лом и другие подобные же истории, и я скис. — А если почему-либо не вытанцуется эта тема? — спросил я. Редактор некоторое время смотрел на меня подозрительно, но я уже научился сладеть своим лицом, и он ничего не увидел. — Ну, смотри сам, что-нибудь тогда,— сказал он.— О каком-нибудь передовике очерк напишешь. 14 о к т я б р я . Еду в колхоз «Пламя». Дорога извивается между лесов, озер и вымочек, как змея в траве. И в ветровом •стекле все время сменяются кадры нескончаемой картины: пашня, луг, лес, небо, озеро и дорога. Сушь. В мае и июне, когда решается, быть или не быть урожаю, выпало 29 мил­ лиметров осадков вместо обычных 80—100. Трава выгорела еще в июне. Хлеба два вершка высотой. И пусты луга, пусты поля. Природа унесла из пейзажа какую-то по­ стоянную, обычную деталь его. Ни стога, ни зарода в лесу, ни копен на межевой до­ роге. Замаячил ,вон один стожок на лугу, похожий на согбенного странника, торчит один-одинешенек. Чище стало и на озерах. Камыш и осоку на берегах выкосили. В низине, чуточку как бы наклоненной к дороге, ходит трактор, там режут на корм скоту травянистые кочки. Проехали мы немного и увидели в коричневатом кочкар­ нике людей с топорами и мотыгами. Впереди слева виден лоскут черной пашни. Л е­ вее — желтый поредевший березняк с резко обозначившимися вершинами. — Черт лысый! — слышу, как бурчит про себя Тимофей, колхозный шофер, сте­ пенный малый лет двадцати шести. — Что ты, Тимофей, говоришь? — Вон, гляньте, у других — по-людски. Видите, кочки режут, столько народу вы­ шло! А у нас в нашем «Пламени»... Я возражаю. Какое же это по-людски? По-людски — когда луга стогами уставлены. Тимофей презрительно улыбается. — Разве в этом дело. Я имею в виду, что другие ищут выход из положения. Я спрашиваю у Тимофея, сколько у них в колхозе собрали хлеба и сколько выда- аи. Он машет рукой. — Ну, деньгами сколько выдали? — Гроши. Копейки.