Сибирские огни, 1966, №2

Я попал... с машины на бал. Мочаловцы возглавили соревнование тысячников и вавоевали сразу три переходящих знамени. Я восхищаюсь ребятами. Места тут полу- лесные, гоны короткие, снег лежит долго, но они все-таки сумели рано начать сев и вот набрали мягких га больше, чем другие. Зечером в доме Мочалова в переднем углу были развернуты знамена. На столе бутылки с «горючкой», стаканы и много всякой еды, по-деревенски тяжеловатой. Все это осеняется знаменами, концы которых свисают над столом. Общество исключительно мужское. Единственная представительница женского пола — мать Семена, хлопочу­ щая у плиты. Все очень здорово. Ребята простые, дружные, дух у них боевой, и работают они, конечно, здорово. Правда, много хвастаются. Я тоже похвалился тем, что видел в бри­ гадах Хромова и Комлева, но ничем, кажется, никого не поразил. Пили водку. Я раз­ делил общее веселье. Правда, мелькала беспокойная мысль: как же они завтра будут работать? Мне ведь надо описать их трудовой подъем после заслуженной награды? По отношению ко мне ребята оказались предупредительными и в начале второго проводили спать. Я попросил Семена разбудить меня к началу смены и улегся. Проснулся, когда было пронзительно светло, и с ужасом уставился на часы. Вез пятнадцати девять! Голова страшно болела, но я быстро вскочил, обошел двор, никого не встретил и огородами зашагал к бригадному вагончику, который стоял сразу же за околицей. Утро было чистое, ясное. Где-то близко слышался рокот трактора, и я с удовле­ творением отметил, что ребята работают. В вагончике на нарах мертвецки спали трое, за­ вернувшись с головой в одеяла, а помощник бригадира с тяжелыми сонными глазами, опершись на локоть, полулежал на нарах. Поздоровавшись, я кивнул в ту сторону, от­ куда слышался гул. — Работают все-таки? — Работают,— ответил он скучным голосом. — А эти?.. — Вторая смена. — А бригадир где? — В МТС уехал. — Пойду и я в МТС,— сказал я,— разыщу Мочалова. Тут, кажется, через лес можно? Отойдя с полкилометра, я свернул в чащу, выбрал солнечную полянку на бугре, постелил плащ и улегся спать. Поднялся я среди дня, часа в два, и услышал с разных сторон звуки работающих тракторов. А утром-то только один трактор работал! Значит, те трое, что спали в вагончике, не из второй смены, а с похмелья. А пегая лошадь, ко­ торую я видел в деревне, на задворках, это же бригадирова лошадь. Значит, был он в деревне, а не в МТС. Так на кой нерт вся эта инсценировка? А кто виноват? Сам же, сам. Играл и их заставил. Честнее было бы всем выспаться, а потом работать. Перед закатом я сфотографировал бригаду возле трактора под развернутыми зна­ менами, часа полтора разговаривал с Мочаловым, до мелочей расспрашивая, как они добиваются высокой выработки, и уехал. А дальше было самое интересное. Через день в редакции я с восхищением рассказывал сотрудникам, какие замечательные труженики и мастера земли в бригаде Мочалова, разоткровенничался о гулянке и на вопрос «ра­ ботали ли», ответил: — Работали, черти! А сейчас пишу и, заглядывая в душу, ощущаю что-то похожее на гадливость к самому себе. 1 и ю н я . Рассказал о бригаде Мочалова Качесову. Говорю, ребята железные, Мочалов — это тоже Иван Большой, а Володя спрашивает: — Какой они урожай-то в прошлом году вырастили? Читал я твой очерк. Ты поешь, а не пишешь. Эти мягкие гектары им жестко обойдутся, поверь. Володя опять посеял во мне сомнения. Действительно, я даже и не поинтересо­ вался, какой фактический урожай у Мочалова был.