Сибирские огни, 1966, №2

надо, но они не раздражены. Ж ивут со светлой верой в лучшее будущее. В чем их преимущество перед Сажиными? Они, очевидно, понимают главное. Понимают, что для всех нас выход в том, чтобы работать. Работать, работать! А Сажин отступает, вместо того, чтобы бороться. Не по той линии идет, как го­ ворится. И все эти недостатки, очень тяжелые, конечно, будут выравниваться по мере улучшения экономической жизни общества. Вечером мы с Володей поссорились. — Слушай, друг, я о Сажиных писать не буду,— сказал я. — Почему?.. Интересно же!.. — Надо это все как следует понять. — Неужели ты не понимаешь, что наш редактор нес чепуху, когда доказывал, что деревенских людей можно заставить хорошо работать разъяснением и пропагандой положительных примеров из революционного прошлого? У редактора позиция человека, стоящего «над». Он, наверное, и не знает, что вот тут, в крестьянской избе, происходит. Все это очень сложно. — Об этом, что ли, писать? — Об этом. — Но разве ты не видишь,— возразил я,— что сам факт существования Горча­ ковых сбивает Сажиных с их позиций. Горчаковы сейчас опора в деревне. Они не тем­ нят. Живут и работают. Я буду писать о Горчаковых. А о Сажиных... когда больше буду знать. А Володя вдруг закричал, что Горчаковы примиренцы, и писать надо не о них... Ужина я не стал дожидаться, пошел к Горчаковым и у них поел чем бог послал. 10 о к т я б р я . Был у Сажина младшего. Пришел к нему вечером, дверь на замке. Смотрю, ужинает у бати. Позвал на его собственную половину, мол, поговорить надо. Отец проводил нас сердитым тревожным взглядом. Петро оказался симпатичным парнем. Взял его на «крючок» под названием две­ сти граммов. Он сходил к отцу, принес огурцов, луку, хлеба. Разговорились мы быстро. — Я знаю, Столбихин жаловался на нас,— сказал Петро.— А я ведь жениться че­ рез месяц буду. Правда. С батей какой мне прок жить? Эва, какую ораву он кормит, А то, что мы, будто, ради коровы разделились,— то брехня. Я женюсь. — Ты уже вроде женился? — Д а то так, одна меня попутать хотела. Сорвалось! А сейчас по-настоящему бу­ ду жениться... А батя у меня хитрый, правда! Опять ж е ему ребят учить надо. Они все способные к учению. Что им тут на земле возиться? 22 о к т я б р я . С редактором состоялся тяжелый разговор. Настроение наирас- препохабнейшее. Хочется быть одному. Ходил на Омку, глядел на поплавки. Говорят, это успокаивает. Не успокоился. Думаю о Качесове. Куда его затягивает? Чем ему по­ мочь? Ведь человека, как поплавок, не выдернешь? Еще там, в совхозе, когда он сказал, что Горчаков примиренец, я спросил, кого же он считает героем нашего времени, если иметь в виду рядовых сельских людей. — Я не знаю, кто в Сажино герой,— ответил он,— но вообще, герои — это те, кто принимает на себя удар. Кто вот так,— он выставил один кулак и стукнул по нему другим. Д о сих пор я не очень задумывался о герое наших дней, очевидно, довольствовал­ ся готовым образцом. Одним из главных признаков этого образца является активное наступательное начало, и, следовательно, в Володину точку зрения следует внести су­ щественную поправку, то есть считать героем не того, кто принимает удар, а того, кто наносит его. Володя очень часто говорил об ответственности каждого честного человека перед временем, любил повторять слово борьба. Почему же в глазах его я видел подавлен­ ность и растерянность? Он еще чаще, чем я, испытывает состояние побежденного. Смо­ жет ли такой сам нанести удар? Он, наверное, только петушится. Интересно, чем это кончится? Когда я сказал, что хочу писать не о Сажиных, а о Горчаковых, он, каж ет­ ся, расценил это как сделку с совестью.