Сибирские огни, 1966, №2

задних ногах. Моя лошадь, приученная ходить в строю, тоже останови­ л а с ь— Смотрите,— сказал Вельский и протянул руку вдоль поймы реки. Слева высокой грядой громоздились мертвые голые скалы, и прямо у подножья их лежала белая ледяная река; справа, за прибрежной поло­ сой снежного наста, стояли черные ели, и резные кресты вершин их ка­ зались отлитыми из чугуна. Река здесь огибала гряду скал полукругом, и по всей образующей кривой этого полукруга, толпясь, шли пехотин­ цы, ползли подводы, заморенные кони мехами вздымали тощие бока с обручами выпирающих ребер, и хрипели, стонали раненые, укутанные в санях всяким тряпьем, и над кирпичными лицами бьющихся в бреду ти- фозников поднимался и стыл мутный пар. Где-то предсмертным криком кричал ребенок... — Последний круг...— сказал Вельский. И в самом деле казалось, будто стиснутые снегами и скалами на узкой речной дороге все эти люди, копошащиеся в морозном тумане, дви­ жутся узкой лентой по замкнутому кругу. Непрерывной чередой тяну­ лись они, не отличимые друг от друга, обреченные на вечное движение в кругу страха, боли и безнадежности. А в центре круга к слепому от туманной стужи багрово-черному солнцу поднимались мертвые скалы с зияющими трещинами, глубокими, как шрамы от прямых сабельных ударов. — Последний круг,— сказал Вельский. — За какие грехи? — спросил я. Вельский посмотрел на меня исподлобья, потом усмехнулся. — Будто не знаете? Пора бы перестать играть с самим собой в прят­ ки... Без грехов в ад не попадают... Мне почудилось, что и меня коснулся болезненный бред. Я закрыл глаза и приложил ладонь ко лбу. Лоб был холодный и влажный. Нет, просто нервы... Когда я опустил руку. Вельского рядом уже не было. Нахлестывая нагайкой коня, увязающего в снегу, он ехал прочь от меня к голым каменным скалам... 27 января. Сегодня умер генерал Каппель. Он вел в авангарде 4-к> Уфимскую дивизию и, разведывая путь, провалился под лед речки Кана. Воспаление легких и смерть... Теперь нас ведет генерал Войцеховский. Армия разбилась на три группы: центральная идет вдоль большого тракта, правая — севернее и левая — южнее. Говорят, все три группы снова объединятся только под Иркутском, чтобы дать там бой... 5 Быстро темнело, и строчки в дневнике Сухина превращались в не­ разборчивые волнистые линии. Кай закрыл тетрадь и сунул ее в полевую сумку. Читать дальше стало невозможно, да и стоило ли? Кай и сам мог продолжить дневник — неудачное наступление на Иркутск, бегство к Байкалу... «Теперь вот Байкал... Ожидание изнурительных стычек с партизана­ ми... Порочный круг...» Кай откинулся в санях и закрыл глаза. И сразу рой звуков, которых прежде не замечал он, коснулся его ушей. И претворяясь в образы, звуки вызывали болезненное ощущение тоски и тревоги. «Последний круг...» Где-то совсем рядом захрипела, выбиваясь из сил, лошадь, и послы­ шались хлесткие злые удары бича, скрипели полозья саней, постукива­ ла о приклад винтовки солдатская манерка, шуршали по подмерзшему снегу шаги, стонал где-то человек и стонала упавшая на лед лошадь...