Сибирские огни, 1966, №2

Кто-то в снежном тумане повторил его команду: — Фельдфебеля к поручику Каю! Ветер относил крик, и, казалось, кричит кто-то не здесь рядом, а из­ далека, откуда-то из-за гребня дальних снежных волн. Наверное, фельдфебель был на одной из ближних подвод, потому ■что Кай увидел его, едва успел смолкнуть крик. Он подошел, нелепо большой и грузный в ямщицкой собачьей дохе, полами мету­ щей лед. — Капитана Сухина больше с нами нет... Несчастный случай,— ска­ зал Кай.— Надо положить его тело на розвальни... Найдите свободные розвальни. Фельдфебель смотрел на труп Сухина с угрюмым равнодушием. — Мы похороним капитана Сухина, когда закончим ледовый поход...—гсказал Кай. — Понимаю, господин поручик, несчастный случай...— Длинное костистое лицо фельдфебеля, с ввалившимися глазами и тяжелым тупым подбородком, не выражало никаких чувств. Оно было неподвижно, как накрепко скованное морозом. — Так распорядитесь,— сказал Кай и пошел против движения ко­ лонны к саням, в которых он с Сухиным весь ледовый поход ехали вместе. В санях был вестовой Сухина, невзрачный солдатик Липка. Он лежал на разостланной попоне, отворачивая свое худенькое с кулачок личико от поземки, и морщился, словно вместо снежинок над ним вился рой комаров. Увидав Кая, Липка поспешно поднялся и выпрыгнул из саней. — Капитан Сухин убит,— сказал Кай.— Несчастный случай... Пой­ ди, помоги фельдфебелю... Вон там...— Он протянул руку в сторону фельдфебельской собачьей дохи, еще чернеющей за снежными космами поземки. Липка смотрел на Кая глазами испуганного ребенка. — Возьмешь вещи капитана: часы, документы и все такое прочее...— сказал Кай.— Мы сохраним их и отправим его жене. Потом, конечно... Д а скажи фельдфебелю, что я буду здесь, в санях, если что понадобится. Иди. Липка стоял неподвижно и хмурил лоб. Казалось, он силился понять то, о чем ему говорил поручик. Кай даж е рассердился. — Ну, иди же, иди! — крикнул он и побежал догонять уже далеко ушедшие сани. Он издали узнал их по паре привязанных к оглоблям строевых ло­ ш а д е й— гнедой кобылке Сухина и собственному игреневому иноходцу из сибирских степей. Ветер клубил снежную пыль на неукатанной доро ­ ге и отметал на сторону конские гривы и хвосты. Гнедая кобылка шла, будто на цыпочках, осторожно ставя крутые копыта на голый лед. Шея ее была вытянута, а уши плотно прижаты в злобе на лютый ветер. Кай с разбегу прыгнул в сани и лег на согретое Липкой место. И едва он лег, отвернувшись от ветра, и натянул на ноги попону, смерть Сухина сразу потеряла для него остроту, точно со времени этой смерти прошло не пятнадцать минут, а целые годы. Кай почувствовал отдохно­ вение, такое же, какое испытывают, возвращаясь с кладбища домой, лю­ ди, утомленные хлопотами и длинной процедурой похорон. Все было кончено. Труп Сухина убрали, хотя и не в землю, а лишь в сани к другим трупам, но все же убрали с глаз, и он больше никого не тревожил и ни­ кого не пугал. Сухин превратился в воспоминание.