Сибирские огни, 1966, №2

— Он уже мертв?.. — Мертв,— сказал пехотинец со шрамом на лице.— Снимите с него полевую сумку, там могут быть документы и артиллерийские карты... Те­ перь, наверное, вам придется командовать батареей. — Да , я сниму...— сказал Кай. — И хорошо бы похоронить... Только здесь нет камней и труп не опустишь на дно... Хорошо бы довезти до берега... Ведь офицер. — Мы отвезем,— сказал Кай.— Там есть подводы с умершими от сыпного тифа... Мы отвезем его... — Но не говорите солдатам... Пусть будет несчастный случай... Так и объясните. Это будет лучше... — Хорошо,— сказал Кай. Пехотинец кивнул и торопливо пошел по еле заметной на льду лыж­ не артиллерийских саней так торопливо, будто труп Сухина пугал его. Кай остался с мертвым один. Он снял с него полевую сумку и пове­ сил ее себе через плечо, подобрал откатившийся по льду пистолет Сухина и сунул за пазуху, даж е забыв поставить на предохранитель. Руки у не­ го дрожали, и он никак не мог совладать с этой отвратительной дрожью. Он смотрел на своего прежнего командира со смутным чувством тоски и тревоги, смотрел и не мог узнать его. Перед ним на льду лежал чужой, незнакомый человек. Постоянная усмешка наконец покинула бескровные губы, и отчужденное лицо стало вдруг злым и казалось зловещим из-за слишком пристального взгляда уже мутнеющих на морозе глаз. И все в этот час увидел Кай как бы освещенным трагически неле­ пой смертью Сухина: и снежную пустыню Байкала, и черный силуэт е з ­ дового, везущего гроб, и трех человек, шагающих за гробом в отдалении один от другого. Все вызывало тоску и тревогу, и все воспринималось каким-то ненастоящим, грезящимся во сне, от которого нет сил очнуть­ ся. И когда подошла колонна, это ощущение недействительного, нереаль­ ного все еще владело Каем. Как тени, проплывали мимо всадники с ли­ цами, обвязанными тряпьем, проходили кучками пехотинцы, которых мо­ роз согнал с саней, тянулись одна за одной крестьянские подводы с оружием, с военным снаряжением, с больными и ранеными, с семьями офицеров... Больные тифом, привязанные к розвальням кричали в горя­ чечном бреду и пытались порвать связывающие их веревки... Плакали дети, и, безучастные даж е к ним, сидели в санях женщины, закутанные в белые от инея шубы и одеяла. Колонна шла в белую пустоту, и никто не обращал внимания на мертвого Сухина и на Кая, стоящего рядом с ним. Только один молодень­ кий прапорщик с детским лицом и выпученными, как у фарфоровой кук­ лы, небесно-голубыми глазами покосился на труп и боязливо спросил: — Партизаны?.. В головном дозоре убили?.. — Нет,— сказал Кай.— Несчастный случай. — Ах, случай...— сразу успокоившись, сказал прапорщик и торопли­ во прошел мимо. Наконец показались пушки. Их везли на таких же широких тяже­ лых санях, как и гроб Каппеля. Разномастные, тощие, с ввалившимися боками лошади шли, поша­ тываясь, словно их клонил вдруг подувший с Баргузина ветер. Порывы ветра крепчали, и поземка взвихривала косматые волны снега, катя их к невидимым байкальским берегам. Снежная пыль затя­ нула колонну, и люди шли как в тумане. Кай подождал, пока пройдут орудия, и, когда потянулись первые подводы батарейного обоза, крикнул: — Фельдфебель! Позвать ко мне фельдфебеля!