Сибирские огни, 1965, №12

видов оружия. Пули состригали прибрежный ивняк, и мины визжали, не переставая. И на том и на другом берегах из-под прокопченных на­ катов через стекла биноклей и стереотруб днем и ночью велись наблю­ дения. Темные метельные ночи освещались сполохами ракет. Наша бригада растянулась от Шлиссельбурга к Невской Дубров­ ке. Мы углубили окопы и ходы сообщения до полного профиля. Мы по­ строили дополнительные блиндажи и капониры. Мы наблюдали за ле­ вым берегом, намечая каждый для себя ориентиры. Нам надо было пе­ рескочить через Неву, взять штурмом левый берег и пойти дальше на соединение с Волховским фронтом. Мы ждали. Шесть орудий нашей батареи были рассредоточены по батальо­ нам. В поддержку бригаде были выделены две артиллерийские диви­ зии, минометные и саперные батальоны и части специального назначе­ ния. На каждый метр наступления — два артиллерийских ствола. Все это подходило и сосредоточивалось на правом берегу. Указательный палец лежал на спусковом крючке. Боевая пружина была сжата до отказа. Фотография левого берега и карты с отметками огневых точек немцев, по мнению капитана Червякова, не давали полной картины огневой системы обороны немцев. Попробуй разберись на фотографии, дот это или холм. Капитан Червяков сидел в блиндаже разведчиков и рассматривал с лейтенантом Пушковым карту левого берега. Кукушкин смотрел, не отрываясь, в окуляры стереотрубы. Он видел песчаные осыпи с обна­ женными корнями деревьев, колючую проволоку, бруствер окопа, при­ близительно угадывая амбразуры пулеметов; он видел вмерзших в лед у самой кромки левого берега наших разведчиков. — Товариш капитан, разрешите обратиться,— сказал Кукушкин. — Что там такое? — не отрываясь от карты, тихо спросил капитан. — Я могу нарисовать левый берег,— сказал Кукушкин,— Ночью надо перебраться к левому берегу и вытащить сюда к нам хотя бы од­ ного нашего мертвого, а я лягу на его место и весь день буду смотреть* потом вернусь и нарисую. — Немцы заметят следы и откроют по тебе огонь. — Каждую ночь метет метель. Не заметят. — Готовься!— сказал капитан. Три ночи провожали разведчики Кукушкина к левому берегу. Три ночи ветер с Ладоги заметал его снегом. Три дня, не отрывая глаз, он изучал вражеское расположение. Три раза, возвращаясь обратно, про­ зябший до мозга костей, отогреваясь у печки и растираясь спиртом, он садился за дощатый стол капитана Червякова и рисовал все, что видел. Три километра левого берега с каждой ложбиной и кустиком, с каждой выемкой и бугорком были нанесены на лист ватмана. Рисунок не блистал мастерством, но он был предельно точен, а войне, как из­ вестно, нужна точность. Кукушкина вызвал к себе в блиндаж командир бригады генерал Симоняк. У стола вместе с нашим генералом рассматривали кукушкинскую схему инспектор артиллерии Игнатий Иванович и комиссар Щеглов- Щеголихин. — Орел! — сказал Кукушкину генерал Симоняк. — Он далеко полетит,— подтвердил инспектор артиллерии. — Как думаешь, комиссар,— сказал Симоняк, обращаясь к Щег- лову-Щеголихину,— эта картина стоит ордена Отечественной войны первой степени?