Сибирские огни, 1965, №12

Старый, как галоша, буксир «Камилл Демулен», черпая бортами во­ ду, доставил нас на рейд к спущенному трапу турбоэлектрохода «Ста­ лин». Мы поднялись на палубу, и я подумал, глядя вслед уходящему «Камиллу Демулену»: как странно на этой земле все устроено. Был член конвента и поэт французской Коммуны Камилл Демулен, о котором сей­ час, наверно, и во Франции забыли, а он, превратившись в буксир, з а ­ хлебываясь волной, продолжает жить и помогать людям. День был сырым и темным. Смеркаться начало рано. На рейде за Утиным мысом, бросив якоря, покачивались на медленной волне корабли последнего каравана, транспортники и тральщики, эсминцы и рыбацкие лайбы, торпедные катера и подводные лодки, наш турбоэлектроход стоял среди них, как слон среди овец, сливаясь камуфляжем со стальной водой и серым небом. Год назад построенный на верфях Амстердама, он сверкал внутри полированной карельской березой и надраенной медью. И вот в его ве­ ликолепные салоны ввалилась сухопутная и морская братва, пропахшая дымом землянок и окопной сыростью. Она задымила махрой и разлег­ лась по коридорам и каютам на измазанных глиной шинелях, тяжело топоча по блестящему паркету сапогами и ботинками. Она стала хозяй­ кой трюмов и палуб. В отведенной для нашей редакции и типографии четырехместной каюте разместилось двенадцать человек и еще машини­ стка Лнда со своим наследником. Мы отвели ей нижнюю койку, а сами стояли, плотно прижавшись плечом к плечу, задыхаясь от жары и спер­ того воздуха. Кукушкин и Федотов остались в группе прикрытия. Им надлежало взорвать водокачку, вокзал и Дом флота. Я протолкался на палубу. На темном туманном небе смутно виднелись портальные краны и размытые очертания берега. Сначала я увидел сноп красновато-желтого огня, осветившего Дом флота и водокачку, а потом услышал глухие пе­ рекаты грома. Значит, первой взлетела гарнизонная губа. Ради того, чтобы взорвать губу, Кукушкин и напросился у капитана Червякова в группу прикрытия. За первым взрывом послышалось еще три, и лохматые низкие тучи, подсвеченные снизу пламенем пожара, смешались с самим пламенем. В свете пожара я увидел, как отчаливал от порта последний тральщик. Я пришел в каюту. Корпус корабля вздрогнул и загудел мелкой пульси­ рующей дрожью. Слышно было, как натужно скрипели в клюзах якор­ ные цепи. По медленному раскачиванию с борта на борт мы поняли, что двинулись. Была ночь, и штормовая вода, и действительно пронизывающий до костей ветер, и мелкий сырой снег. И наша махина шла в этой темноте, битком набитая людьми, мешками с крупой и мукой, ящиками с маслом и консервами и снарядами. Слышно было, как штормовые волны нака­ тывались на задраенные люки, и корабль кренился с борта на борт и с носа на корму. Тусклые лампочки освещали землистые лица, покрытые испариной. Мы не спали. Было не до сна. Мы пересохшими ртами лови­ ли душный воздух и ждали, глядя друг другу в усталые глаза, когда это тошнотворное скольжение в пропасть и подъем на гору кончатся. Я попробовал глотнуть из фляги спирту и немного забыться. Не помогло. Тошнота усиливалась, и я стал сомневаться в том, что человек — поко­ ритель морской стихии. Я снова продрался на палубу и, ухватившись за поручни, подставил лицо ледяному мокрому ветру. Зеленые топовые огни плясали в этой дикой скачке воды и ветра, как погибающие звезды. Ме­ ня вывел из оцепенения голос впередсмотрящего: — Справа по борту мина! 6* 83