Сибирские огни, 1965, №12

Кукушкин предлагает что-нибудь купить в подарок Мише Бубнову. Федотов не соглашается, указывая на свой сверток. — Хватит и этого... И все-таки мы покупаем бутылку коньяку «ОС». Мы сроду такого не пробовали. Мы идем через Литейный мост, козыряя встречным командирам. Мы приходим в приемную Военно-медицинской академии и облачаемся в белые халаты. По длинным коридорам, пахнущим йодоформом и валерьянкой, мо­ лоденькая сестра провожает нас к палате Миши Бубнова. Мы ступаем на носки, стараясь не стучать подковками. Незаметно для Федотова мы с Кукушкиным расстегиваем халаты, чтобы сестра заметила наши медали. В палате три койки. Солнце льется в высокое окно, и ветка зеленого тополя ерзает по стеклу. Миша сидит на койке бледный, веснушчатый. Я никогда не видел у него столько веснушек. Он улыбается нам и единст­ венной рукой пододвигает табуретки. У окна с гитарой в руках, в халате стоит парень. Лицо его забинтовано. Видно только губы и глаза. Третий лежит на койке, укрытый одеялом до подбородка. Мы знакомимся и са­ димся. Федотов достает и разворачивает на тумбочке свою индюшку. Мы только что завтракали, но и у нас текут слюнки, такой пошел аромат от федотовской птицы. Кукушкин выставляет к индюшке бутылку коньяку «ОС». Забинто­ ванный парень молча подходит к двери и щелкает ключом. Мы отказы­ ваемся пить. — Мы это сделаем в другом месте,— говорит Федотов. Забинтованный парень ловко выбивает пробку и наливает три ста­ кана. Первый стакан он подносит укрытому одеялом товарищу. Оказыва­ ется, у него нет кистей и ступней. Он пьет и закусывает гузкой индюш­ ки из рук забинтованного парня. Потом забинтованный чокается с Буб­ новым и прячет остатки коньяку в тумбочку, берет гитару и, небрежно перебирая струны, запевает тихо и выразительно: Меня вы зывает особый отдел: — Почему ты с танком вместе не сгорел? — Очень извиняюсь,— я им говорю, | В следующей атаке обязательно сгорю. Бубнов и укрытый одеялом парень подтягивают припев: Любо, братцы, любо! Лю бо, братцы, жить! В танковой бригаде Н е приходится тужить! — А здорово у вас получается! — говорит Кукушкин. — Спелись за два месяца,'как на клиросе,— замечает забинтован­ ный парень и подает лежащему еще кусок индюшки. У Бубнова, кроме ранения руки, оказывается, застрял еще осколок в легком, и ему делали операцию уже в академии. Сейчас дело идет на выписку. — Как это съешь, совсем поправишься,— говорит Федотов, указы­ вая на индюшку, но от нее остались только бумага да кости. Кукушкин незаметно кладет на тумбочку Бубнова часы и компас, соединенные одним ремешком. Миша замечает это и ласково отводит руку Кукушкина.