Сибирские огни, 1965, №12

Но то, что я должен сделать, было страшно. Уж лучше бы мне,— не ему, Николе,— лежать в моховой влажной ямке, мне— произнести те, последние в жизни, слова. ...Лопнула, спала стягивающая мозг сетка. В голове закрутилось: выстрел, случайный выстрел, прицельный выстрел — прямо в грудь! Це­ лились, выцеливали. Цель! Чья?! Я увидел успокоившиеся ноги Николы. Что-то заторопилось во мне, заработало, словно завертелось с боль­ шой скоростью какое-то колесо. В голове — четкость, руки сами знали,, что делать. И мне показалось — внутри щелкают, торопливо переклю­ чаются какие-то контакты. А дрожь ушла внутрь, спряталась, и движенья стали свободны. Я содрал крепко прилипшее к спине ружье и присел. ...Передо мной черная кора, трещины, мох... Комель смолевый, тол­ стый, пуленепробиваемый. Я снял кепку, повесил на ветку и поднял в свой рост, осторожно, выставляя ее из-за ствола, будто выглядывая. И сразу — сухой, отрывистый ружейный лай. Эхо загуляло, забе­ гало по лесу. Упала, стукнув по голове, откушенная пулей сосновая щепка. З а ­ гудела, посыпала шишками сосна. Я увидел слабый дымок, след пороха, светящийся облачком над моховой кучей, метрах в сорока от меня. Дымок выползал из-под вывороченных черно-фиолетовых корней рухнувшей сосны, и было его всего-то — словно курильщик дохнул после затяжки. Я пустил туда заряд дроби и перебежал. ...Все ясно, почти все... Из карабина стреляют — значит, если я не подставлю себя под выстрел — не попадут. Быть вертким! Но бьет он крепко, наповал... Не зевать! А за сорок метров я прой­ му убийцу своей крупной — на глухаря— дробью. Он от меня не уйдет. Не уйдет! ...За мхом — шевеленье. Я послал заряд в сосновый выворотень. Дробь, сорвав кору, хлестнула вниз. Громко охнули. Или мне это показалось? В голове звон и шум, катается эхо, и за сорок шагов я вижу до самых малых мелочей стебельки, мох, ветки, хвощинки... И кажется — даже росные капли на них. Торопливо перезарядил ружье, а два патрона закусил зубами. Вскочив, бросился к другой сосне — нырком Громыхнуло. Чуть-чуть не попал, сволочь! Лежать бы мне невдалеке от Николы... Короткими перебежками я очерчивал круг, в центре которого — убийца.