Сибирские огни, 1965, №12

случай,— если есть на том свете рай, то желает забронировать в нем хорошее место. А пост, говорят, даже полезен для здоровья. Лечат им. Во как! 19 В полдень мы отправились искать мои веточки и кочки. Никола крепко сомневался в успехе. Воображая себя настоящим охотником, свой карабин держал под мышкой, наготове. Шел. пиная грибы. Их рыхлая мякоть брызгала при метком пинке, и к крепкому аромату прели примешивался острый грибной запах. Я шел стороной. Надеясь что-нибудь подстрелить на обед, я при­ хватил ружье, опоясался патронташем. В сыром, прокисшем бору было мрачно и тихо, и даже торжест­ венно. — Двадцатый! — воскликнул Никола, лягая очередной гриб.— Белянка! — Да брось ты чепухой заниматься. Как маленький! — Я грибные споры рассеваю,— важно заметил Никола.— Жизнь приумножаю. Помогаю природе... Слушай!..— Он повернулся ко мне и мечтательно, даже нежно произнес: — Понимаешь, вот если бы мы с то­ бой сейчас брели... или, может, прыгали... на какой-то другой планете и увидели.. Ударил гром. Оборвал Николу В моем воображении мгновенно вспыхнули картины: падающее дерево и блеснувшая молния... Но нет, все было недвижно, спокойно и ясно. Только Никола вдруг съежился и прижал подбородок к груди. Ка­ рабин беззвучно упал из его рук в мох. Никола стиснул руками грудь и глядел на меня изумленными гла­ зами. — Меня... кажется... убили,— пробормотал он, медленно шевеля губами, и я до сих пор не знаю, услышал я эти слова на самом деле или вообразил. И еще я заметил — он словно сразу похудел, заострился лицом. Промеж сжатых пальцев проступило густо-красное. И тут же Никола упал, заваливаясь в зеленую яму. Теперь я видел только его ноги. Одни только ноги, вдруг пустившиеся в веселый пляс. Да еще — взлетавшие серые клочья мха над ними. И лишь тогда дошло до сознанья, ударило, хлестнуло по ушам су­ хое и раскатистое эхо выстрела! Я отскочил за сосну. Я дрожал в ознобе, зубы выбивали мелкую дробь. ...Эхо умерло. Горели, мерцали неровными солнечными пятнами мхи. Вернулась тишина — сонная, извечная. Да был ли выстрел? Были ли эти последние, дикие слова Николы? Или мерещится? Нужно подойти к Николе. Подбежать. Скорее! Но я не мог ворохнуться. И вместе с тем — невыносимая, давящая злоба стиснула дыханье, придавила рухнувшим деревом. Я чувствовал — если не сделаю что-то жестокое и беспощадное, она расплющит, она сожжет меня.