Сибирские огни, 1965, №12

— Сейчас бы хоть без баб обошелся,— зло бормочу я.— Нашел время таскаться. Никола хочет сказать что-то, хрипло откашливается, дергая голо­ вой, потом шатко идет ко мне и, схватив за плечи, шепчет: — Убить нас хотят. — Врешь! — Катя... сказала... Ее отец послал... сказать. Никола постепенно справляется и говорит ровно, без выражения, словно и не о нас. — Сказала, убить нас решено под утро, а поселок бросить и в дру­ гое место уйти... — Бу-у-у! — орет выпь, но глухо, наверное, где-то около лодок. Меня начинает бить мелкая, противная дрожь. Но злость сильнее. — Да говори толком, черт тебя побери! — В эту ночь решено. Окончательно. Старец, говорит, приказал. Сам! Спорили только — соняшницей опоить или карасей пустить кара­ улить, утопить, то есть. Об этом думают. Да, чтобы души наши спасти, хотят нас окрестить рано утром. А потом уж... — Отвечать будут! Не скроются — Болота... лес.. Пбпробуй, доищись,— бормочет Никола. Он са­ дится на скамью и сидит, сгорбившись, уперев руки в колени. — Уходить надо,— решаю я. — А куда? — бормочет Никола.— Куда мы пойдем ночью-то? Утоп­ ией. Всё одно — смерть. — Собирайся! Ну! Мы навьючиваемся рюкзаками, берем ружья •и, тихонько прикрыв двери, крадемся к берегу, к лодкам, где ползком, а где и перебегаем. Добрались незамеченными. Чернота глухая, затаившаяся.' Я искал причал, лазил в мокрых кустах, стараясь не шевельнуть ветки. И в каж­ дом кусте мерещился старик с поднятым топором, даже шею сводило. Вдруг шепот — громом: — Сюды, робятки. Сюды, сюды, скорей... Я выдернул нож. Рукоять так и впилась в ладонь. Это был кузнец. Он покосился на мою руку и зашептал торопливо. Слова доносились поспешные, невнятные, как шорох кустов. О древнем, темном шептал кузнец: — А и переполошили вы наше старьё... Бесятся старики, жизнь ло­ мать не хотят — привычно, да и закостенели. Опять же думка — поми- рать-то скоро, а вдруг и вправду — прямо в ад... Старики за Гришку ру­ ками и зубами держатся. Бубнят все: «При старейших молчание, пре­ мудрейшим послушание». А про вас брякнули ужо —антихрист-де по­ мог, не выдал слут своих. Ну, все и притихли. Они страшные, эти стари­ ки-то На жизнь им плевать, было б по-ихнему... И не они одни. За по­ рох, да пули, да тряпки много лишаемся, ой много... Сколько беличьих да собольих шкур только Яшка с Дашкой ухватывают — великий при- пен имеют... Мы тож уйдем — позднее... Сначала ходоками — пригля­ деться, а там и всей кучей И стариков свернем. — Ты сам-то их, что, не боишься? Или запасная голова есть? — Не-е... Я кузнец. Без меня, паря, в таежном селении — крышка. Но боюсь Я — дошлый, выученика не брал, сам ковырялся. Мы, осторожно раскачав, навалились и столкнули увязшую в тине лодку. Чмокнула грязь, заговорила вода. — Тише вы! Идут,— шипит Никола. Мы затихли. Но ничего, никто не идет, никто не смотрит. — А староста? — прошептал я в кузнецово ухо.— Он все ворчал.