Сибирские огни, 1965, №12

рываясь, доносились к нам одно-два слова, лишенные смысла, но про­ питанные темной силой. Это был, по-видимому, массовый гипноз Старец завладел толпой. Он делал жест— и все поворачивались как один, и я сам чувствовал не­ стерпимое желание повернуться. И с трудом преодолевал его. Ветер опять заблудился в деревьях и умер. И опять рвется голос: — ...Откуда взялись, зачем явились чужане? Сами видели — громо­ вые стрелы ударили двоекратно и два огненных шара, плюясь огнем, плыли над пучиной, и глаз антихристов пронесся над нами. Вот они, бе­ си!.. Соблазнять пришли... А можа, и люди да сами совращенные анти­ христом. И с вами будет такое. О деточках думайте, бо сказано было: «Аще же дети согрешат отцовским небрежением, ему о тех грехах ответ держать». И пошел дальше на жалобной ноте, играя голосом, как эстрадный солист: — Я чо, я старенький, дряхленький!.. Уйду ко зверям в пустынь. Смириться надо — смиреньем мир стоит. Я чо — я уйду, выкопаю ямку, сяду и буду молиться за вас, грешных. Поднялось солнце, пронизало верхушки сосен и легло длинными, мерцающими, шевелящимися полосами на воду. Тень от старца, узкая и длинная, как от телеграфного столба, упа­ ла на серую, росную траву. Он пристально, из-под ладошки, вглядывался в свою тень. Вдруг, взмахнув руками, указал перстом, вскрикнул радостно: — Вот! Вот! Вижу!.. Знак вижу!... Его благостная рука указала святое место. Он рухнул на колени, крестился, махая желтой костлявой рукой. Недовольный его быстрыми движениями гнус заклубился дымным об­ лачком. — Он видит, видит... — зашумела толпа. — Поспешайте сюда, ставайте рядом, избранные, свыше отмечен­ ные. Зрите тень, на главу свою смотрите. Сначала нерешительно, по одному, по двое, потом все разом хлыну­ ли люди, становились, смотрели. Старец вопросил: — Чада возлюбленные, зрите нимб? — Вижу! Ви-и-ижуП — завопила одна старуха.— Господи, за что воздаешь? Сподобилась святости под конец жизни раба твоя грешная. И несся ликующий голос старца: — Уйдем в пустынь, в места сокровенные, будем жить по-преж­ нему. И господь сказал: «Не бойся, малое стадо». — Уйдем, батюшка, уйдем! Твоим следом. Мы стояли, словно оглушенные. Торжествующие хитрые слова сту­ чали по голове, рождая недоумение. Но бесстыдство и лживость ошело­ мили, сковали нас — в этой наглой, торжествующей лжи было что-то цепенящее. Подошел кузнец, встревоженный. За ним шел Антон — бледный, губы прыгают. Сказал, махнув рукой: — Испепелил нас Гришка. Съел. — Ничаво,— ответил кузнец,— Поперхнется. Идитя вперед, робята, к Гришке, идитя, не робейтя! Они повели нас к старцу, подталкивая в спины. Люди расступились перед нами. — Во, во,— говорили они.— Эти-то не узрят, нет, куда им, нехри­ стям. Слепы душой.