Сибирские огни, 1965, №12

«тело», «дух», «тело», «дух», а там что постарее да упрямее поумирали, сидючи в ямах да борясь с своей грешной плотью, а другим не до спо­ р о в— житие наше трудное, не потопаешь — так и не полопаешь. Пригнувшись, мы влезли в кузню, маленькую, прокопченную, в баг­ рово суетливых отсветах. Был в кузне горн, маленький и древний. Бы­ ла наковальня — гранитный небольшой валун, след бывшего в этих ме­ стах древнего оледенения. Был жалкий инструмент. Кузнец рассказал нам историю болотного поселка беспоповцев-бе- гунов Оказывается, ушли в сибирскую тайгу, как говорится, еще при иаре-горохе, при Александре II. Бежали от приставов да православных попов, уверенные, что всякая власть государственная от антихриста, что на всем мире лежат цепи его. Прадеды их шли дальше и дальше и, сме­ няясь поколеньями, наконец залезали в самую глушь. Но даже на его памяти, всполохнувшись, трижды бросали дома и, оставляя подвижни­ ков гнить в их ямах, шли глубже на север. Там снова отстраивались. Сюда вот привел их Григорий Пахомов, уставник. Виденье ему было. Знак свыше — глас, с неба вещающий. Й вот сидят уже более шести лет, и ничего, еще живы. Никто им не мешает. Правда, сырость болот­ ная, хвори лютые, зато — старая вера, зато — крестятся двоеперстно. А вокруг — царство антихристово. Поскольку делать ему, антихристу, больше нечего, вот он и летает, смотрит на них сверху красным глазом. И зовет их старец далее, в северную пустынь. Но — боятся, обессилели. — Да ведь и ты побежал,— укорил его Никола. — Я, чо я,— покраснел кузнец.— И побежишь, да ишо как... Все- таки боязно, ребята, поперек всем идти. И всё смутно как-то, страшно. Словно — ночь. Все темно, расплывчато, опереться не на чо, а годы не­ малые — пятьдесят. Но об этом — после. А сейчас... — Он снова засме­ ялся, выставив желтые пеньки зубов. — Быть вам, робята, женатыми. Не выпустят вас теперь бабы отседова, нет, а Гришка скажет: «Бог есть любы». И всё. — Ну, хватит об этом. Расскажи-ка лучше, где ситец берете? И соль вот у вас есть и ружья чинишь — значит и порох и свинец надо. Где бе- рете-то все? Откуда? Кузнец вдруг хитро и неожиданно подмигнул. И от этого стало как- то сумрачно и даже жутковато. Снизив голос, пояснил: — Старец вымаливает. Соль у него, порох у него. Грешным да строптивым не дает ни того, ни другого. Антон давно несоленое ест. Я, робята, так мерекаю — рука у Гришки третья имеется — Яшка. Вот и дается свыше. За святую жизнь, да шкурки беличьи, да горностаевые... Сказал бы и еще, да старец крут, а мне не хочется карасей пастн. Ну, а у вас как? Как сейчас всё? Там-то? И стал расспрашивать, расспрашивать... К своему немалому удив­ лению, мы обнаружили, что рассказать ему о спутниках не так-то про­ сто. Знать-то знали. Но объяснить это таежному, кондовому человеку трудно. Мы долго говорили о тяготении, ускорении, инерции... Наконец он щелкнул пальцами, нашел бичевку. привязал кусочек железа. Раскру­ тил, сморщил лоб и стал рассуждать вслух: земля к себе тянет, посколь­ ку все на нее падает. Это — бичевка. Если спутник летит медленно, он падает на землю (он замедлил вращение, и кусочек железа забулты- хался). А если крутить слишком быстро, железка оборвет веревоч­ ку и улетит совсем. (На этом отрезке опыта кузнец чуть не пришиб меня). И — понял! Великолепная голова была у него — человека неясной и, должно быть, несчастливой жизненной тропы. Природный ум, хватка,