Сибирские огни, 1965, №12

— М-да,— вздохнул Никола.— Так-то вот... Гиблое наше с тобой дело. Расскажешь в городе — не поверят. Спутник, звезда человечья, скрылся за деревьями. Мы ушли в избу. Залезли на полати. Легли. В раскрытую дверь лез холод и водянисто­ зеленый, болотного оттенка свет. ...Ночь шла своим обычным шагом. В дверь ползли гнилые запахи мшавы. Вошла собака и обнюхала рюкзаки. Ушла. Пришла другая и постояла, предупреждающе рыча — только, мол, тронь! Потом явилось сразу четыре щенка и стали в дверях. Я почмокал — они, приседая, за ­ виляли хвостиками. — О чем ты сейчас думаешь? — спросил Никола. — А ты? — вильнул я. — Девчата хороши. Круглые, маленькие, крепкие. Милые такие.— Повторил: — Милые,— шевельнулся, всхрапнул и заснул разом, словно нырнул. А я всю ночь пролежал без сна. Все ворочался. В предутренней глухой мгле послышались чьи-то мокрые шаги, Приблизились. Остановились. В дверь просунулся кто-то смутно-серый, зыблющийся, вроде привиденья, и беззвучно прошел в избу. Я окоченел. - Приползла болотная мысль — а не покойник ли это с уютного кладби­ ща? Стало стыдно. Присматриваясь, обнаружил, что это вполне живой старичок. — Чего тебе, дедушка^ — спросил я сиплым от страха голосом. — Нашел себе дедушку,— ворчливо сказал ночной призрак.— Ку* пилы есть? — Купилы?.. — Ну, деньги по-вашему, по-мирскому. — Деньги? Есть, есть. — Плати,— сказал ночной любитель денег.— За постой. Мне. Изба моя, харч тоже мой. Я нашарил в кармане и отдал пятерку, все, что случайно было с собой. Шли, казалось, в места безлюдные. Старичок торопливо сунул в карман мою пятерку. Забормотал: — Спаси вас бог... Вот и припен. Он стоял среди избы, дышал коровьим запахом, ароматом только что выдоенного молока и топтался на месте, как стреноженный конь. Должно быть, чувствовал — нужно уходить, но любопытство держало, — Чего вы так дико живете? И народ какой-то странный? — спро­ сил я. — Бог их — чрево,— загадочно ответил старик. — Что, есть любят? — Это ты Гришку поспрашивай,— сказал он с непонятной ехид­ ностью.— Тот на все ответ дает. И скажет тебе Гришка — святой ста» рец: три жребия человеку от господа бога даны. Самый-де высокий — Симов жребий, богу служити Второй жребий — Иафетов — власть име- ти. Третий жребий Хамов —в страхе жити. — Ну, а вы кто? Каков ваш жребий? — Иафетов,— отвечал старик.— Я— староста. Рявкнула выпь. Старик вздрогнул и сплюнул: — Носит ее тут,— забормотал он.— Глядеть не на чо, а как пустит звук, прямо с ног валишься. И чо к нам прилепилась? С крапивного заговенья шатается, пужает... Хоть бы ее собаки заели, чо ли. — Да, в природе живете,— сказал я.— Болота... лес... — Вот она где у меня, твоя природа.— Староста крепко постукал себя по шее.—Мшава — она и есть... Все квелые, всех лихоманка тре-