Сибирские огни, 1965, №12

нейшие колебания почвы. Сейсмическая станция, располож енная в тысяче километ­ ров от Пирроу, отметила землетрясение си­ лой в девять баллов; по всему острову про­ ш ла глубокая трещина, только на сорок пять сантиметров не достигш ая земной оси...» (стр. 270—271). Вот уж , действительно, нарочно не при­ думаеш ь. Впрочем, оставим в стороне эти потуги на остроумие. В этой вещи тож е все грандиозно, необычайно. Вон какие камни выделяю тся из персонажей. Земной шар трещит от них. Но за всеми этими заботами о необыкновенном автор позабыл изобра­ зить людей. Здесь есть человеческие имена, но нет ни одного человека. Не можем же мы героев, подобных вот этому Иксу, на­ зв ать людьми. В них нет ничего человече­ ского, такого, что мы могли бы понимать. О тсутствие живых людей с обыденными мыслями и переживаниями является, пож а­ луй, самым общим, самым характерным при­ знаком большинства неудачных фантазий. Л ю бая полноценная история тем и потря­ сает нас, что это человеческая история. Пу­ тешественник во времени, рассказчик из «Борьбы миров», спасающийся в подвале от марсиан, Л ось и Гусев из «Аэлиты» со­ измеримы с нами. Случись нам попасть в такие ж е обстоятельства на земле, на М ар­ се, где угодно — и мы поступим так же, как они. К ак раз поэтому мы и следим за ними с таким пониманием и сочувствием. Обык­ новенные люди занимаю т нас больше, чем любые супермены, сверхгении. Если тяго­ тение к простому, обыденному является ме­ рой тал ан та в «нормальной» литературе, то оно в не меньшей мере характеризует т а ­ ланты и в фантастике. «Интерес во всех историях подобного рода поддерж ивается не самой выдумкой, а нефантастическими элементами,— писал Герберт Уэллс в предисловии к сборнику «Семь знаменитых романов» (и заметьте, насколько в этом случае его суждение о к а­ зал ось сходным с суждением Белинского).— С ам а по себе фантастическая выдумка — ничто, и когда за этот род литературы бе­ рутся неумелые писатели, не понимающие этого главного принципа, у них получается нечто невообразимо глупое и экстравагант­ ное. Всякий может придумать людей наиз­ нанку, антигравитацию или миры вроде ган­ телей. Интерес возникает, когда все это пе­ реводится на язы к повседневности и все прочие чудеса начисто отметаю тся. Тогда рассказ становится человечным». (Г. Уэллс, т. 14, стр. 350—351). Лю бая неудачная ф антазия далеко не так безобидна, как это может показаться на первый взгляд. Д ело не только в том, что читатель понапрасну теряет на нее столько- то времени, обманывается в своих н адеж ­ дах. Все это печально, но гораздо хуж е другое. Бесталанны е выдумки, когда их много, заслоняю т собой лучшие произведе­ ния фантастики, не дают читателю встре­ титься с ними. Они воспитывают его на себе, стремятся принизить его до своего уровня. Когда фантазий серых, малограмотных во много раз больше, чем произведений пол­ ноценных, то вероятнее всего, что читатель только с ними и встретится. Так оно и есть на самом деле. Загляни те на книжные полки к своим соседям. «В среднем» это далеко не классика. Люди слишком часто читают такие вещи, на кото­ рые не следовало бы тратить время, и во многих случаях д аж е не знают о лучших произведениях. На Третьем съезде писателей А. Т вар ­ довский напомнил ходовой в те времена лозунг: больше книг хороших и разных! И спросил: а зачем это нужно, чтобы было больше книг? И сколько это больше? « З а ­ чем мне, читателю, 365 романов в год?». «Зачем мне, зрителю, 700 пьес, написанных за отчетный период?». А зачем нам, любителям ф антастики, сотни новых фантазий еж егодно? Ведь мы можем прочитать их за год десяток, др у ­ гой,— не больше. Т алантливого в нашей фантастике не так уж мало. Мы гораздо богаче, нежели это представляется на первый взгляд. Но гл ав ­ ная беда в том, что эти лучшие произведе­ ния теряю тся в массе посредственного. Ч и­ татель далеко не всегда может извлечь это золото нашей культуры, загром ож денное пустой породой. И получается нечто неле­ пое. Столько чудесных вещей, столько бле­ стящего, умного, а мы не можем встретиться с этим чудесным. Очень хотелось бы, чтобы на книжных прилавках было поменьше новых названий, чем теперь, но чтобы к аж д ая новинка была по-настоящ ему хорошей. Это очень скром ­ ная наша читательская ф антази я, и пусть она будет скорее осущ ествлена.