Сибирские огни, 1965, №12

ключении, касается не только его лично. Бы ло сочтено естественным оставить его там потому, что он писал по разрешению царя различного рода записки, которые могли составить интерес для Н иколая I или шефа ж андарм ов Бенкендорфа. Могут ли эти записки быть предметом исследования историка, или на них следует Смотреть лишь как -на попытку узника по­ казать, несмотря ни на что, свою л ояль­ ность и усердие и тем самым вымолить се­ бе прощение или облегчение участи? Ко­ нечно, этот последний мотив незримо при­ сутствует во всех записках Корниловича, но он не определяет их. П реж де всего заклю ­ ченный декабрист долж ен был представить какие-то соображ ения об улучшении сущ е­ ствующих порядков, а просто вы думать первое попавшееся ему в голову он не мог, да и в этом не было никакого смысла. Ви­ димо, Корнилович искренне хотел восполь­ зоваться представившейся возможностью оказать содействие обществу и облегчить положение народа. С другой стороны, Н и­ колаю I оказалась доступной мысль ис­ пользовать декабристов (которых он в глу­ бине души не мог не считать выдающимися по уму и образованию людьми) в целях позцания пороков русской государствен­ ности (и, таким образом, найти пути борь­ бы с революцией). Поэтому царь, в извест­ ных и весьма ограниченных рамках, не возраж ал против критики отдельных сторон существующего строя и проектов его улуч­ шения, содерж ащ ихся в записках декабрис­ тов (разум еется, эти документы хранились в строж айшей тайне). Такими-то «благораз­ умными советами из крепости» были и за ­ писки Корниловича, с той лишь разницей, что они были написаны не в ходе общего следственного дела декабристов, а уж е пос­ ле него. Слов нет, обстановка мрачной тюремной камеры-одиночки не могла со­ действовать откровенному изложению Кор- ниловичем своих мыслей, но нем алая часть идей декабристов содерж ится в его запис­ ках на имя Бенкендорфа. Поэтому задачей историка и является отделить то, что за ­ ставлял себя писать Корнилович, от того, что он действительно дум ал Несколько записок Корниловича подан­ ных из крепости, были посвящены Сибири. О днако интерес к ней появился у Корни­ ловича еще до ссылки. Свидетельство то­ му — заметки писателя, помещенные в «Се­ верном Архиве». Х арактерное для декабристов стремле­ ние к познанию своей обширной родины, патриотическая гордость успехами отече­ ственной науки целиком разделялись и Кор- ниловичем. Среди «подвигов наших море­ плавателей» в первой четверти XIX века особенную гордость писателя-декабриста вы зы ваю т исследования Врангеля и Анжу, которым он посвятил специальные «И звес­ тия об экспедициях в Северо-Восточную Сибирь флота лейтенантов барона Вранге­ л я и Анжу в 1821, 1822 и 1823 годах».1 Естественно, что интерес Корниловича к Сибири, и особенно после знакомства с чшо — теперь уж е непосредственного, в значи­ тельной мере повысился у него во время пре­ бывания, хотя и кратковременного, в ссыл­ ке. Понятно, что живое общение с населе­ нием и личные наблюдения не могли зам е­ нить никакие книги о Сибири Это об ъ ясн я­ ет нам, откуда у заключенного в П етропав­ ловской крепости Корниловича обнаруж ил­ ся такой необычно большой запас сведений о восточном крае, порядки которого он был полон решимости переменить Историк, пропагандист исследования ар­ хивных документов (и в этом отношении целиком поддерживавший известного архе­ ограф а П. М. С троева2), Корнилович дол­ жен был на этот раз отступить от своего правила и основываться только на устных источниках, личных наблюдениях, да еще на своей памяти, удерж авш ей сведения о прочитанном. Типичным для его источников знаний о Сибири вообще была ссылка на сведения об Охотске. «Я основывал предло­ женные здесь суж дения,— писал он,— на разговорах с некоторыми лицами, провед­ шими довольно долгое время в Охотске, к на описании сего порта, помещенное в № 29 и 30-м «Сына отечества» прошлого годах».3 Как и другие декабристы , Корнилович — сторонник активного освоения Сибири, осо­ бенно ее восточного побережья, выходящего к Тихому океану, господство или преобла­ дающ ее влияние на котором сулило Р ос­ сии величайшие перспективы М ежду тем, писал Корнилович, «прошло уж е более ста лет с того времени, как Россия владеет вос­ точным берегом Сибири, и до сих пор край тот остается почти в той ж е дикости, в к а­ кой был при открытии»4. Одну из мер, способствующих освоению восточного берега Сибири, Корнилович ви­ дит в преобразованиях, которые следует предпринять в отношении Охотского порта и прилегающих к нему земель. Он настаи­ вает на устройстве там пашни, привлечении иностранных купцов (особенно американцев и англичан) и широком развитии морской заграничной торговли Словно сговорившись с Пестелем, Корнилович посвящ ает свою записку почти тем ж е вопросам — развитию сибирской промышленности через тирговлго с заграницей. «Главный недостаток Сиби­ ри,— пишет Корнилович в той ж е записке на имя Бенкендорф а,— есть недостаток промышленности Заграничная торговля ис­ торгнет умы от их настоящего усыпления, пробудит в них деятельность и, усилив су­ ществующую промышленность, создаст мно­ гие новые отрасли оной!»5 С зоркостью не­ заурядного политика Корнилович направ­ ляет внимание правительства в сторону об­ 1 «С еверны й А рхив», 1825, № 11, стр. 315. 2 А. Г. Г р у м - Г р ж и м а й л о . Д екабр и ст А. О. К орнилович и археограф П. М. С троев. «И с­ торический А рхив», 1956, № 4. 3 Ц ГА О Р, ф. 109, on, 1, N* 61, ч. 70, л, 176. 4 Там ж е, л. 173., 5 Там ж е, л л 174.