Сибирские огни, 1965, №12

— Двое умерли. И больниса что-то не помог. Ее движения и слова спокойны, как у свекрови Марии, но лицо живо меняется: то озабоченно оно и сурово, и тогда прожитые годы, все до единого, тенью скользят по нему, то смешливо и любопытно — и вот уже что-то девчонистое, неистребимо молодое светится в глазах и сморщенной переносице, и именно тогда видно, как похожи на нее де­ т и— Валя, Надя, Рая и Витя. С детьми гостья болтала, словно со своими приятелями. Где в шут­ ку, а где всерьез наговорили они ей, чего, может, и не следовало. Води­ ли ее зачем-то к зоотехнику фермы и, как-то сразу подружившись, уго­ щали изо всех сил. Ребята у Татьяны Васильевны все ученые: кто — в третьем классе, кто в шестом, кто в седьмом, старший сын Валерий в Минусинском сельскохозяйственном техникуме, а Рая... Когда Рая объявила, что бригада матери выполнила план по окоту ка 111—112 процентов, Татьяна Васильевна ничего не сказала. Она только не могла больше сидеть бездельно и вести бестолковый, пустой разговор. — Разве это мало? Это же отлично! Это все равно больше всех в совхозе! — воскликнула гостья, уловив, видно, как поблекло, обесцвети­ лось лицо хозяйки. Окунева только плечами пожала и уже по-хакасски сказала свек­ рови, чтобы взяла с собою яиц, денег и всего, что нужно, спросила у Раи, готовятся ли на базе к стрижке овец, завозят ли механизмы, велела дать в долг односельчанке, прибегавшей занимать на телку, и приказа­ ла Вите не вертеться под ногами — хакасские слова быстро, бисеринка­ ми скатывались с губ. — А я чабаном не буду, я — инженером! — сообщил Витя «ей», широко и доверчиво улыбаясь. — А кто же чабанить будет? — спросила Татьяна Васильевна с по­ рога. И только голос у матери был строгим. — А кто не учится. Вера ваша чабанить будет. — Вера иголки в руках не умеет держать. Нисего не умеет... — Пасти такую отару,— вставила осторожно гостья,— это, должно быть, целая наука. Татьяна Васильевна взглянула на нее снисходительно. Заметив в открытую дверь, что Василий уже приехал на лошади, запряженной в фургончик, сказала: — На хутор поедете? «Она» срисовывала платье старой Марии в свой блокнот. Но с ли­ сточка смотрела вовсе не Мария, а Таня, Татьяна Васильевна, молодая, реселая — верно, верно она молодая ходила вот так же! Ей почему-то стало смешно. — Так поедете на хутор? Уже весер,— скорее позвала, чем спроси­ ла, она и вышла из кухни, стуча сапогами. Окунева везла гостью в фургончике. Синей чередой тянулись на горизонте за кошарой горы. Дымчатые сопки растворялись в солнечных слабых вечерних лучах. Курганы-могильники кружили по степи. Хо­ лодный ветер бил в лицо, пробирал до костей, стыли руки. Однако «она» не обращала лица в подветренную сторону, а, лишь придерживая ворот­ ник куртки, смотрела и смотрела на отары, рассыпанные по степи. Пу­ скай смотрит. Большое стадо у Татьяны Васильевны, богатое: десять отар маточ­ ных, десять отар валухов — баранов на отгуле, десять — ягнята шесть­ десят третьего, шестьдесят четвертого года. Серые барханы шерсти