Сибирские огни, 1965, №12

Бывали минуты, часы и дни, когда думал я о куске хлеба, а не о Елене, <• о вше, кусавшей меня, о пуговице, о котелке, о ложке, игле и о смер­ ти — только не о Елене. Удивляюсь, как могло мне прийти в голову такое циничное обращение. Вынужден отбросить также такие слова: «Приветствую тебя, Еле­ на». Слишком много в них развязности и пафоса. Так могут приветство­ вать друг друга молодые спортсмены, когда в солнечный день встре­ чаются на площадке состязаний, а не люди, побывавшие в огне. Такое приветствие похоже на звук пустого горшка, использованного вместо барабана. Знаю, что сделаю! Когда приблизимся друг к другу, стану перед Еленой, взгляну ей в глаза и скажу: «Живи, Елена». Только «живи». Это самое лучшее из всех приветствий. Может быть, остановлюсь на этом «живи»... Нет, не остановлюсь. В этом «живи» звучит что-то не­ уместное, будто я удивляюсь, что Елена не умерла, не свалилась под пулями у стены, не замерзла в эшелоне. Значит, и они вынуждены отпасть, эти слова, хотя и несколько луч­ ше, чем предыдущие. Ищу, упрямо ищу иных слов для приветствия. Как трудно их найти! Пот выступает на лбу, так мучительно думаю. Никогда не предполагал, что приветствие, такое легкое, обычное дело, станет вдруг чем-то не­ обычайно трудным. Не нравится мне также выражение: «Снова вижу тебя, Елена». Слишком поспешно зачеркивает оно войну. Война, вспыхнувшая после той последней встречи с Еленой, не позволяет мне употребить это выра­ жение: «снова». Легко мог бы сказать «снова», если бы Елена выехала в другой город и через месяц возвратилась. Но каким же жалким вы­ глядит это «снова вижу тебя», если знаешь, что под напалмом горела даже голая земля. Сделаю так: откажусь от слов, слова слишком бесполезны и пусты при такой встрече! Слова могут все испортить. В самом их звучании есть что-то нервирующее. Тут необходимо молчание. Когда увижу приближающуюся Елену — подойду к ней медленно, тихо. Будет шаг легким и спокойным, а лицо—серьезным, сосредото­ ченным. Весь буду собранным, полным мысли. Встречу Елену, не при­ бегая к словам. Однако же начинаю опасаться: хорошим ли будет такое приветст­ вие? Все же это театральная поза — рассудочная, выдуманная. Зачем замыкать душу на замки, когда столько знаешь и столько должен ска­ зать? Наверное, Елена не осталась бы довольной. Думал, что уже нашел достойное для Елены приветствие. Полагал, что оно будет лучшим из всех приветствий, но прихожу к выводу, что могло быть самым худшим. Так что же мне делать? Ничего уже не знаю, не могу придумать. Я измучился, и самое лучшее было бы, если бы Елена вовсе не пришла. Если придет — не знаю, как стану себя держать. Может, закричу, может, зальюсь громким плачем, а, может,— рас­ смеюсь страшным смехом? Разговор среди хрупкого фарфора Сегодня он решил, что сам наведет порядок в своей квартире. На ­ дел на себя что-то, что не мешает движениям, и подошел к шкафчику с коллекцией фарфоровых статуэток. Внезапно услышал легкое посту­ кивание в дверь. Открыл. Вошел лысый человек в широком плаще.