Сибирские огни, 1965, №12

Когда мы шли обратно, навстречу нам из ворот тракторного парка на своем драндулете выехал, как молодой бог, Санька. Его «путило- вец» — вдвое старше своего хозяина, гремел, звенел и пыхтел, выпуская из выхлопной трубы клубы сизого дыма. Санька был горд. Это был его, Санькин, трактор. Он его собирал вместе с дядей Кукушкиным. Соби­ рал из какого-то ржавого лома. А теперь этот ржавый лом двигается, да еще как! Этого трактора на пять лет хватит. Он даст пять очков впе­ ред любому гусеничному. Вот только жаль краски нету, а то Санька выкрасил бы его, и он заблестел бы, как новенький. — До свиданья,— кричит Санька,— директор зачислил меня в третью бригаду. Завтра начнем пахать! Куры и гуси рассыпаются перед Санькиным трактором в стороны. Озорник и хулиган Кузя, задрав хвост, скачет в проулок и робко вы­ глядывает из-за красной стены сарая на дорогу. Мы едем с Щегловым-Щеголихиным в третью бригаду. Над землей стоит влажный пар, пронизанный солнцем. Где-то вы­ соко в поднебесье гогочут гуси. Стая чирков под носом нашей машины пересекает дорогу. Посреди белого дня в березовом колке напропалую токуют тетерева, очевидно им мало вечерней и утренней зари. Мы переезжаем схлынувший Чик, за взгорьем открывается степь. Дымная, черная степь в испарине и солнце. Двухметровый чернобыл, подожженный с подветренной стороны, горит по всему горизонту. Пла ­ мя стелется по земле, и клубы черного дыма застят солнце. Горит земля. Все старое и пожухлое осыпается пеплом в землю. И по этому горючему пеплу, как танки, идут трактора: первый, второй, третий. Сбоку от мочажины, около полевого стана, пыхтит и отдувается сизым дымом Санькин трактор. Он с трудом тянет двухлемешный плуг, не. все-таки тянет! Черная вывернутая земля ложится за ним двумя ров­ ными бороздами. По бороздам важно расхаживают грачи. Пепел векового чернобыла ложится в землю как удобрение. На этом пепле взойдет и вызреет новая нива. Так и должно быть! На пепле старого должно расти новое. Кукушкин здорово приду­ мал и поджег степь. Мы подъезжаем к полевому стану. У костра на корточках сидит Тоня и чистит картошку. Она поднимается нам навстречу и вытирает о фуфайку руки. Все в ней поет, и в каждом глазу светится по десять тысяч звезд. Только те­ перь я замечаю, как она красива и молода, даже в этой нелепой фуфай­ ке и в резиновых сапогах, явно не по своей ноге. Тоня говорит: — Записывай меня прицепщицей и кухаркой, директор! — Идет! — отвечает Щеглов-Щеголихин. Мы смотрим на первую удаляющуюся к горизонту борозду, на скрывающиеся за бугром тракторы. Первый трактор ведет Кукушкин. Ведет и поет,— уж это я точно знаю. Он добывает хлеб. Немного — себе, больше — другим. Он щедр, как сама земля. Он ведет свой трактор по горючему пеплу чернобыла, а высоко над ним, около солнца, жаворонок на серебряной ниточке песенки держит огромную влажную землю. И это легко удается маленькой птичке, по­ тому что на земле весна!