Сибирские огни, 1965, №11

Они пробирались через огород, горячий и яркий, пахло разогретой ботвой, и она мешала идти им по узкой меже. И было неудобно и жар ­ ко тащить мешок вдвоем, укрывать его за ботвой так, чтобы со стороны не было приметно. Внизу, где росла капуста, Семка походил вдоль за­ бора, высмотрел в нем какую надо горбылину. Потом повернулся спи­ ной и крепко лягнул ее. Низ горбылины отскочил, они сдвинули ее, а когда пролезли, установили по-прежнему. Семка вскинул мешок на лямки, и они зашагали гулким закоулком, меж горбыльных оград. Они шли по слежавшимся, упругим опилкам, их поверхность была серо-се­ ребряная. И считай, весь огромный деревянный поселок, на краю кото­ рого они жили, стоял на опилках, щепе и срезках. Поселок был обнесен дамбой, заросшей травой. В ней выбито мно­ жество тропинок. Только одна улица лежала за валом, возле болота. На ней жили Семка и Женя. Если по какой-нибудь тропинке взбежать на вал, откроется деревянный заветренный поселок, и дальше — девять тонких, черно дымящихся железных труб: пекарня, электростанция, ба ­ ня, лесозавод. Тяжело громоздятся таборы бревен, и из-за них не видно Оби. Там, возле стенки, выложенной из обветренной срезки, грузят на деревянные баржи бревна, доски и пакеты клепки. Из клепки, говорят ребятишки, сколачивают в Новосибирске бочки и возят в них на войну порох. Они повернули прочь от дамбы, потому что так надо было идти на войну. По правую руку было болото, чащи кустов, слева — выбитый загон, а потом потянулись картофельные поля. Дорога, разъезженная телегами, тракторами, давно высохла, и по комкам Семке было больно идти. Сначала они молчали. Потом Семка подправил мешок на загорб­ ке и сказал уважительно: — Добрая котомка. — Это мне мама прошлое лето шила,— обрадовался Женя.— Ког- да'ми.мо нас беженцы шли. Она думала, что и мы беженцами станем. — А вы? — А нас в эшелоне эвакуировали. Ох, и дождик шел! Даже в ва­ гоне капало. А я залез на верхние нары и сижу! — А мать? — А мама говорит: «Граждане, как не стыдно тащить шкаф, когда еще столько товарищей не вошло!» — А вашего батю уж убило? — выпытывал Семка, хотя все давно знал. _ Ага,— сказал Женя — Нам уж тогда письмо от его товарищей пришло. Папа у них на руках от ран скончался. Они писали, что папу в гробу похоронили... — Вот гады! — злобно сказал про фашистов Семка. Они опять долго шагали молча по жаре, и когда Семка щупал свою макушку, короткие волосы были очень горячие. Они миновали развали­ ны сараев, кончились поля, дорога повернула к Оби и уж заблестела за тальниками протока, как Семка вдруг крикнул: — Стой! А гребь где? Куда ты гребь дел? Он был потный и злой от жары. Да вдобавок резало плечи. — Мы его где-то под черемуху прятали.— сказал Женя.— Там еще напротив телеграфный столб. На нем 39 написано. Они прошли три столба назад, и на каждом стояла цифра 39— год, когда прогнали линию. Семка скинул мешок, утерся рукавом, и они опять шли вперед, отбегая к кустам, но сплошняком рос черемушник. Зато Семке было легко, он перестал злиться и сказал рассуди­ тельно и даже немного азартно: