Сибирские огни, 1965, №11

На этом собрании Атюнов регистрировал прибывающих комсо­ мольцев. К Атюнову подошел старшина и сказал: — Добрыйвечер! — Здравствуйте! — ответил Атюнов.— Ваша фамилия? ■— Добрыйвечер,— повторил старшина. Атюнов снова поздоровался и снова спросил фамилию. Этот диалог взаимной вежливости мог бы продолжаться без конца, но старшина до­ гадался объяснить более пространно, что его фамилия Добрыйвечер. В воскресный день мы с Кукушкиным надраили сапоги и подшили чистейшие подворотнички. Мы пошли в первый отпуск. Мы лихо перехо­ дили на строевой шаг перед командирами и козыряли. Мы сели нд ска­ мейку в скверике около вокзала, и я спросил Кукушкина, где он был. — Сначала я поехал в Башкирию. Я поступил в изыскательскую партию. Мы бурили скважины около Ишимбая и искали нефть. Потом меня потянуло к теплу, и я подался на Кавказ. Я поступил проходчиком на строительство Баксанской электростанции под самым Эльбрусом. Мне нравилась эта работа, и зарабатывал я прилично. Но мне было тоскливо. Я думал о Тоне. Не выдержал и написал ей. И она ответила* Мы тогда поторопились с тобой, сочинитель. Они и не собирались цело­ ваться. Они поругались в гот вечер с Колькой Бляхманом. Эго известие окончательно выбило меня из колеи. Я взял расчет и уехал на Черное море. В Керчи я поступил на рыбачий катер «Орлик» и ловил хитрую рыбу кефаль. Это очень вкусная рыба, попробуй, если попадется! Мне нравилось море. Теплая волна, ветер и солнце отогрели мою запутанную душу. Я опять написал Тоне и, получив ответ, вернулся в Иваново. Приказы приходят быстро и неожиданно, и не надо знать, как они приходят, их надо выполнять. Полковая школа была расформирована. Полк получил боевой приказ и снимался с места. Наше отделение пере­ вели в батарею, и мы стали артиллеристами. В красном уголке мы при­ нимали присягу. Мы подходили к портрету Ленина под развернутым флагом полка и, как стихи, читали суровую и торжественную клятву. — Если же по злому умыслу,— читал Кукушкин,— я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара со­ ветского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся. Мы грузились в эшелон. На плацу за казармами мы снесли в одну кучу чемоданы. Кукушкин бросил туда же свой сундучок, взяв себе на память фотографию «Варяга». Порфиша Атюнов плеснул бензину и поджег. Наши чемоданы, как отслужившие судьбы, вспыхнули разом. Начиналась общая судьба, для всех одна — неделимая и неизвестная. Кони ржали в теплушках и били копытами о настил, Г Л А В А 19 С первой смертью на войне Командир батареи капитан Милай, командир взвода разведчик лей­ тенант Пушков и старшина батареи Добрыйвечер ехали вместе с нами, и мы по пути изучали материальную часть, строили воображаемые ре­ перы, корпели над расчетами стрельб с закрытых позиций и следили за