Сибирские огни, 1965, №11

А я стою да посматриваю. Минут через двадцать выходит товарищ Ленин опять и приглашает «меня к себе чаю попить. — Нельзя, Владимир Ильич,— говорю я.— Я товарища Ленина охраняю — Ну, мы его вместе охранять будем, никуда он от нас не денется. И что тогда такое случилось со мной, не помню. Забыл я свой ре­ волюционный долг, забыл наказ своего караульного начальника и по­ шел за Владимиром Ильичей в его квартиру. Сидим, чай пьем да раз­ говариваем — Замечательный народ,— говорит Владимир И л ь и ч , — ивановские ткачи, первыми в революцию пошли! И эти слова мне как масло по сердцу. И забываю я окончательно, что я часовой... И мы с Кукушкиным, слушая Ивана Ивановича, начинаем забы­ вать, зачем он нас вызвал. А Иван Иванович продолжает: — Сижу я, значит, с товарищем Лениным и разговариваю. А в это время наш караульный начальник пошел посты проверять. Туда-сюда, а поста номер двадцать семь и нету. Переполох на весь Кремль поднял­ ся. И заходит в кабинет к Владимиру Ильичу сам Феликс Эдмундович Дзержинский, расстроенный и сердитый. Ленин здоровается с ним и го­ ворит, указывая на меня: — Познакомьтесь, это товарищ Баландин! — Очень приятно,— говорит Феликс Эдмундович,— но за такие дела товарища Баландина надо арестовать и под суд отдать! — Не надо,— возразил Владимир Ильич,— мы вместе товарища Ленина охраняем. И нашла коса на камень. Тут только я и понял, в какую историю втяпался. — Владимир Ильич,— сказал Дзержинский,— на вас только что два покушения было. Поверьте, это к добру не приведет. Ленин пожал плечами и сказал: — Не забывайте только одного, дорогой Феликс Эдмундович, что по образованию я юрист и на процессе Баландина защитником выступ­ лю сам.— И посмотрел на меня хитро и виновато. Дескать, нашкодили мы с тобой, товарищ Баландин, вместе, вместе и отвечать будем. Настал день суда. Сидел я, повесив голову, не видя свету белого от тоски и обиды, перед лицом своих товарищей. Слушал их справедли­ вые слова о потере революционной бдительности и считал их правыми и казнился своей виной. Дали мне последнее слово. Говорю- — Судите меня, граждане судьи, по всей строгости революционно­ го закона. Виноват я перед вами и перед революцией. Сознаю свою вину и не прошу никакого смягчения в приговоре. Но, граждане судьи, кто бы из вас не пошел попить чаю к вождю мировой революции, товарищу Ленину, если бы он вас пригласил. В это время я заметил в зале Вла­ димира Ильича. Он сидел справа в шестом ряду от сцены, где меня судили. Он не выступил с речью на суде. Дослушав меня, он встал и вы­ шел. Меня освободили. Ленин сказал, чтобы меня освободили! — доба­ вил Иван Иванович и вздохнул свободно и глубоко. В это время в кабинет зашел наш комсомольский секретарь Саша Уемов, и мы стали вместе обсуждать очередные номера стенной газеты «За кадры». Иван Иванович посоветовал нам взять под обстрел отдел рабочего снабжения и столовую. Мы были готовы на это. Потом мы с Кукушкиным встали и, попрощавшись, пошли к двери, и Иван Иванович ясно увидел на наших штанах четыре заплаты сразу.