Сибирские огни, 1965, №11

Встретились мы около двери областной текстильной школы города Иванова и по всем правилам вежливости постучались к директору шко­ лы Ивану Ивановичу Баландину. Навстречу нам вышел худой и длинный, как Дон Кихот, человек в синей косоворотке, подпоясанной синим плетеным поясом, в хромовых сапогах, в старомодном пиджаке с отвислыми карманами. Он оглядел нас внимательным взглядом усталых синих глаз из-под маленьких очков в железной оправе и пригласил к себе. Он прочел наше направление и спросил, есть ли у нас документы об образовании. Документы у нас были. И нас приняли на ткацкое отделение. И стали мы жить трудно, весело и жадно. Юность есть юность! Она берет свое и тянется к свету, как подо­ рожник, пробивающий кору асфальта. Только что отстроенное здание школы, светлое и чистое, пересекал длинный коридор. Направо и налево классы, библиотека на третьем этаже и физкультурный зал в нижнем. В школе занятия шли в две смены, и она с утра до вечера гудела, как птичий базар. Таджики и узбеки, армяне и русские, казахи и белорусы — полный интернационал на три тысячи человек. Мы с Кукушкиным занимались во второй ткацкой группе. Занима­ лись бригадным способом. В нашу бригаду входило пятеро: Зоя Серги- еЕская, Тося Стабровский — бессменный бригадир, я с Кукушкиным и Колька Бляхман — пижон и лодырь, по прозвищу «фермер раскололся». Этот титул он получил за то. что на вопрос преподавателя: что сейчас происходит в Америке? — ответил немало сумняшеся: — Фермер раскололся,— подразумевая под этим классовое рас­ слоение фермеров в Америке. Преподаватель обществоведения за этот ответ всей нашей бригаде поставил «неуд.». Дело в том, что при бригадном методе обучения на вопрос педагога отвечал член бригады по назначению бригадира, а отметка ставилась всей бригаде. Поэтому на уроках русского языка и литературы у нас всегда отвечала Зоя Сергиевская Тося Стабровский — по спеиделу. Я по физике и химии, Кукушкин по математике и черчению. «Фермер раско­ лолся» был у нас в запасе, на положении приживальщика. Мы не то чтобы мирились с этим, но он был такой лодырь, что все наши попыт­ ки заставить его хоть что-нибудь выучить кончались провалом. Единственный раз он выручил нашу бригаду по французскому языку. Приближались экзамены. Уроки французского языка вела в нашей школе мадам Гандурина, завитая, как пудель, седенькая старушка, дочь бывшего фабриканта. Она когда-то воспитывалась во Франции, поэтому прекрасно знала французский язык. Зоя Сергиевская целую неделю зубрила с «фермер раскололся» Интернационал по-французски. И как это ни странно, он запомнил сло­ ва, не вникая в их смысл. Тося Стабровский назначил отвечать Блях- мана. «Фермер раскололся» вышел к столу, набрал полную грудь воз­ духа и начал нараспев читать. Это было упоительное зрелище. Класс застыл от удивления, а мадам Гандурина встала по команде смирно и простояла до конца, не шелохнувшись, потом поставила всей нашей бригаде наивысшую оценку «Тре бьен» и больше нас никогда не спра­ шивала. Теперь-то я очень жалею, что не занимался у нее. Но упущенного не вернешь. Мы тогда думали, что во время мировой революции, кото-