Сибирские огни, 1965, №11

— Тащи к сараю, милок, сейчас приму,— попросил Козьма Флегон- тович. Кукушкин пошел вслед за хозяином. Хозяин взвесил корье. — Разложи-ка его на солнышке, оно еще не просохло, и иди с богом. — А деньги? — Подь сюда, милок, отсчитаю. Кукушкин подошел. Магрычев ловко ухватил его за ухо и выдворил с подворья коленом под зад, приговаривая: — Плешь да плешь и нашего по-ешь! И ушел Кукушкин не солоно хлебавши. Страшнее самого хозяина для всей округи был его сын Мефодий по прозвищу Балабан. Он уже отсидел полтора года в тюрьме за поножовщину. Пригово­ рили его к пяти годам, да отец какому-то адвокату взятку дал, и от­ пустили Балабана раньше срока. Ходил Балабан в хромовых сапогах и в рубашке нараспашку. Рукава на рубашке были закатаны выше локтя. На груди Балабана красовался выколотый синий орел, держащий в ког­ тях голую женщину,— под татуировкой была выколота подпись: «Я пом­ ню чудное мгновенье». Руки Балабана тоже были разрисованы змеями и якорями. Ваня Рыбаков утверждал, что на одной ягодице у Балабана была наколота кошка, а на другой — мышка, и, когда Балабан двигал ногами, кошка ловила мышку,— но это сокровище искусства Балабан показывал немногим. ' — Ты поедешь на каникулы домой? — спросила Тоня у Кукушкина. — Пойду! — ответил Кукушкин. — Поедем вместе, за мной приедут? •— Ладно! Кукушкин посмотрел на Тоню так, как будто в первый раз ее увидел. В то утро, когда за Тоней приехал Балабан, Кукушкин собрал свой сундучок, бережно уложив в него приемник, и вышел. Тоня уже сидела в легких беговых саночках, в беличьей шубке и в беличьей шапочке, легкая, как снегурочка из сказки. — Иди сюда,— позвала она Кукушкина. — Это еще зачем? — недовольно проворчал Балабан. — Или он со мной поедет, или я вылезу и пойду пешком,— доволь­ но спокойно сказала Тоня, и странно, Балабан смолчал. Кукушкину это понравилось. «Женщине нельзя ни в чем отказы­ вать»,— прочел он когда-то в книге и, вспомнив это сейчас, уселся ря­ дом с Тоней в легкие бегунки. Балабан тронул вожжой, и рыжий в яблоках жеребец взял с места и понес. Только снежная пыль летела в лицо, да комья снега из-под ко­ пыт стукались о передок. Двадцать верст до Кожина пролетели, как песня на сенокосе, весело и незаметно. — Приходи к нам в гости,— сказала Тоня, вылезая из бегунков. — Лучше ты к нам приходи,— ответил Кукушкин, оглядывая лох­ матого цепного пса, привязанного к стойке крыльца. Тетя Поля к приезду Кукушкина вытопила печь в приделке, и он сладко заснул на кровати деда Павла. Сон повалил его сразу на обе лопатки, и Кукушкин не сопротивлялся ему. Встал он поздно. На улице было тихо и солнечно. Солнце горело в каждой снежинке, звонкое н ослепительное. Белый пух инея легчайшими шапками лежал на тишай­ ших деревьях. Снегири на белой рябине висели, как спелые яблоки. В морозном воздухе над трубами стояли неподвижные дымки. Кукуш