Сибирские огни, 1965, №11

И тогда только к нему подходит этакая официанточка с блокнотом и в босонож­ ках на босу ногу. А на переднике у нее что-то прилипши, не то котлета, не то биф­ штекс — сразу не разобрать. — Чего это вы тут кричите, гражданин? — спрашивает она.— В милицию захоте­ ли? Мы ведь тоже не автоматы. Нам, как и всем другим людям, есть охота, и, может, у меня сейчас обеденный перерыв. Давайте, заказывайте побыстрее, а то у меня там сало в тарелке застынет. — Не по чему мне заказывать,— говорит посетитель,— меню нет. — Что их, со вторым едят, что ли, эти меню? — возмущается официантка и, не­ много поискав, приносит ему то, что он просил. На папиросной бумаге отпечатано, д е­ сятый экземпляр. Ни черта не разобрать. Аж глаза у посетителя заломило от напряже­ ния, и он прямо-таки окосел совсем. — Я,— говорит он,— не криминалист и ровным счетом ни единого слова тут разобрать не могу, что напечатано. Дайте что-нибудь, чтобы хоть жирных пятен не бы­ ло, а то от них папиросная бумага как стекло становится, из нее хоть абажуры делай. — А тут нечего и разглядывать,—говорит официантка,— цены вполне разборчиво видно, они чернилами написаны. А если вы уж такой умный попались, то идите в дру­ гую столовую и не морочьте людям голову. — Я не умный,— говорит посетитель,— я есть хочу. — Ну, а тогда и не разговаривайте, берите, как другие люди, комплексный, н все тут. — А что в этом комплексном? — спрашивает посетитель. — Маша! Что у нас в комплексном на первое? — кричит официантка через всю столовую. — Кончился комплексный! — отвечают с кухни. — Вот видите? Пока вы тут рассусоливали, все уже кончилось,— говорит офи­ циантка. — А как же быть? — растерянно спрашивает посетитель. — Как, как. Остались еще щи да гуляш. — И все? — А что вы еще хотели? — Я бы хотел яичницу,— робко произносит посетитель. — Видали?! — восклицает официантка, и все вокруг прекращают есть и смотрят, что это там за такой оживленный разговор возник насчет бытового обслуживания ря­ дового населения. — Тут вам, гражданин, не ресторан, чтобы заказывать, что хочешь. У нас поточ­ ное производство, и все кастрюли и сковородки заняты под то, что в меню указано. И никто вам яичницу никакую жарить не будет. Может, вы еще с колбасой попросите или со свиными шкварками? И тут все окружающие начинают со смеху давиться насчет шкварок, и возникает такой общий шум, что не разобрать, кто на чьей стороне, и кто чьи интересы отстаи­ вает. А тут еще у какой-то женщины в этой суматохе, поднятой вокруг требований нашего посетителя, из столовой ребенок удрал на улицу, и она стала расшвыривать столы и стулья в поисках своего отпрыска, не доевшего овощное рагу. И на этот шум выходит заведующий данным заведением и спрашивает, что это тут такое происходит, почему ему мешают делать раскладку продуктов по блюдам. — Вы что, хотите, чтобы я в тюрьму попал? — кричит он и размахивает у всех перед физиономиями папиросной бумагой.— Столовая здесь, в конце концов, или что?! — Вот именно,— говорит посетитель,— и не поймешь. Пришел пообедать, а только нервы себе испортил. — А чем это вы, собственно, возмущаетесь? — спрашивает заведующий. — Какой-то странный посетитель попался,— говорит официантка.— Вот уже целый час тут сидит. Работать мешает и отвлекает весь здоровый коллектив от борьбы за звание. Требует, сам не знает чего. Совсем с ума сошел. — А что же он требует? — спрашивает заведующий.