Сибирские огни, 1965, №11

Читаю «Ключи Марии», «Быт и искус­ ство», некоторые письма. И вижу, что Есе­ нин знает фольклор не только «из уст», но ч по сборникам Афанасьева, Даля, что зна­ ком он и с теоретическими работами по фольклору Буслаева, Потебни, что глубоко любит древнее русское «Слово о полку Иго- реве». И прежде всего ценит Есенин в послови­ цах и песнях народа образность. И образ­ ность считал самой характерной чертой своих произведений: «Не я выдумал этот образ, он был и есть основа русского духа и глаза, но я первый развил его и положил основным камнем в своих стихах»1. Есть у Сергея Есенина своя классифи­ кация образов — очень емкая, включающая, пожалуй, все приведенные выше примеры построения и развития их. «Образ заставочный есть, так же как и метафора, уподобление одного предмета другому». Развертывается м етафора— другой вид: «Корабельный образ есть уловление в каком-либо предмете, явлении или существе струения»... Композиционное развитие, требующее внутри образов «заставочных» и «корабель­ ных». «Ангелический образ есть сотворение из данной заставки и корабельного образа ка­ кого-нибудь окна, где струение являет из ликов один или несколько новых ликов...»2. «Струение» — движение образа в ритме. Д ля образа порой может быть безразличен метр стиха, но ритм — «совокупность от­ ступлений от схемы размера в живом сти­ хе»3— никогда не безразличен. Образ по­ этический живет в ритме. И любопытно, что «чужой» ритм непременно требует не­ свойственных поэту образов — тоже «чу­ жих». Вот Есенин пишет в ритме А. Коль­ цова: Солнца луч золотой Бросил искру свою И своей теплотой Согрел душу мою. И надеж да в груди Затаилась моей. Что-то ж ду впереди От грядущих я дней, Загорелася кровь Ж арче дня и огня... и т. д. Ритмика «жестокого» романса требует о т поэта соответствующего «материала»: Унеслася та ночка весенняя, Ей не скажеш ь: «Вернись, подожди». Наступила1 погода осенняя, Бесконечные льются дожди. Крепким сном спит в могиле подруга, Схороня в своем сердце любовь, Не разбудит осенняя вьюга Крепкий сон, не взволнует и кровь... Здесь все фальшивит и бросается в гла­ за банальностью: «унеслася ночка», «креп­ 1 С. Е с е н и н, т. 5, стр. 79. 2 С. Е с е н и н , т. 5, стр. 45—46. * Определение принадлеж ит Андрею Белому, ким сном... в могиле», «весенняя — осенняя», «кровь — любовь». Ритм блоковской лирики непременно рождал в стихах Есенина метафоры и эпи­ теты «под Блока». В о т— Блок (1908 г.): Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои. Твои мне песни ветровые,— Как слезы первые любв'Н Тебя ж алеть я не умею И крест свой бережно несу.,. Какому хочешь чародею Отдай разбойную красу1. И вот — в этом же ритме — Есенин: Холодной скорби не измерить. Ты на туманном берегу. Но не любить тебя, не верить — Я научиться не могу... ...Под затуманенною дымкой Ты кажеш ь девичью красу, И треплет ветер под косынкой Рыжеволосую косу... Знакомая мелодия подсказала знакомые слова: «холодная скорбь», «туманный бе­ рег», «затуманенная дымка» и даже эпи­ тет «рыжеволосая» — осложненный, харак­ терный для Блока, но не для Есенина. Примеры эти — единичны у Есенина. Д о­ бавить к ним можно лишь произведения, где слышится влияние не только философство­ ваний Клюева, но и его ритмов: «Певущий зов», отчасти «Инония». Но влияние это было недолгим и неглубоким — ведь еше в «Радунице» Есенин нашел многие свои ритмы: «Край ты мой заброшенный», «Чер­ ная, потом пропахшая выть», «Заглушила засуха засевки», «Сыплет черемуха снегом», «Сохнет стаявшая глина», «Край любимый! сердцу снятся...» И после «Певущего зова», «Марфы Посадницы», «Кобыльих кораблей» Есенин вернется к ритмам «Радуницы» — к их песенности, к их лирическим интонаци­ ям, то печальным, то просто задумчивым, то тихо восторженным... Приводя примеры ритмов «Радуницы», я подавил в себе желание рисовать скобоч­ ки и палочки (метрическую схему строк) как, бывало, прилежно рисовал их в школе. Но зачем рисовать стопы, если русские по­ эты не соблюдают их двести лет? Если пир­ рихий — раздражавшее еще Державина «ко­ лесо скрипучей телеги» — победил класси­ чески чуждый русскому стихосложению метр? Ритмическое ударение не совпадает со смысловым (совпадения редки и случайны). Не потому ли, пытаясь во что бы то ни стало определить метр, мы вынуждены о строке А. Твардовского «Переправа, пере­ права» писать такое: «Строчка эта хореиче­ ская по схеме, но она имеет анапестиче­ скую анакрузу, что соответствует в хореиче­ ском стихе пиррихию на первом месте»2. Не только тоническая, но и силлабо-то­ ническая система уже не связывает стихо­ творцев метрической схемой. Более того —■ 1 А. Б л о к , т. 3, М.—Л., I960, стр. 254. * «Русская литература», 1964. № 3, стр. 111.