Сибирские огни, 1965, №11

И з пургового каш ля-смрада; Облетает под рж анье бурь Черепов злотохвойный сад... Кто это? Русь моя, кто ты? Кто? Чей черпак в снегов твоих накипь?,, ...Посмотрите: у женщин третий Вылупляется глаз из пупа. Вот он! Вылез, глядит луной, Не увидит ли помясистей кости.„ В нагромождении «диких» эпитетов и метафор с трудом находишь мысль, а чувст­ во столь неопределенно, что зависит от сме­ ны интонации, от того, кричишь ли эти строки, или шепчешь. Природе есенинского таланта были чуж­ ды эти вычурные, «специально изобретен­ ные», не органические образы. Ведь вырос он как поэт на почве народной, русской. Он — сын народа, он пришел в поэзию пев­ цом крестьянского быта, певцом человече­ ских печалей и радостей, а не мистиком, не возглашателем «вечных тайн» и «неизве­ данных страстей». «Целиком надуманная, высосанная из пальца литературная тео­ рийка имажинизма вся держалась на экс- стравагантности и эффектности литератур­ ных образов, ассоциаций»1, и поэтому не могла увлечь Есенина глубоко и надолго. Его противоречия с имажинизмом были замечены уже современниками. Г. Устинов писал в «Правде»: «Или действительный настоящий имажинист только один Есенин, или же все остальные девять — имажини­ сты, а Есенин попал в эту компанию анар- хо-мещанских индивидуалистов по недора­ зумению. Во всяком случае, только у од­ ного Есенина образ служит как средство, у других он — самоцель»2. Более сильным было другое влияние имажинистов на по­ э т а— то, о котором писал А. М. Горький: «Друзья поили его вином». Расставаясь с имажинизмом, Есенин от­ казывается от искусственного «сочинения» метафор, идет к созданию образов реали­ стических, лирически окрашенных авторским чувством, передающих характерные черты жизненных явлений. «Прежде всего я люблю выявление ор­ ганического,— писал поэт.— Искусство для меня не затейливость узоров, а самое не­ обходимое слово того языка, которым я хочу себя выразить. Поэтому основанное в 1919 году течение имажинизм, с одной сто­ роны, мной, с другой — Шершеневичем, хо­ тя и повернуло формально русскую поэзию по другому руслу восприятия, но зато не дало никому еще права претендовать на талант Сейчас я отрицаю всякие школы. Счятаю, что поэт и не может держаться определенной школы. Это его связывает по рукам и ногам»3. «Выявление органического» всегда было 'О . Л и т о в с к и й . «Так и было». М., СП, 1958 стр. 24. 2 Цит. по журналу «Звезда», 1958, № 2 , стр. 153. 3 С. Е с е н и н, т. 5, стр. 18—19. главным принципом поэтики Есенина, орга­ нический образ — в природе его таланта. Уже в ранних его стихах образ несет основ­ ную смысловую нагрузку: Там, где капустные грядки Красной водой поливает восход, Клененочек маленький матке Зеленое вымя сосет. Образы, получившие потом название «имажинистских», он создавал еще в 1910 году!— ...Ж елтые поводья Месяц уронил .. ...Церквами у прясел Рыжие стога... ...Сонный сторож стучит Мертвой колотушкой.,, «Радуница», написанная, по словам поэ­ та, в 1911— 1912 годы, такими образами бо­ гата. Это, безусловно, есенинские образы. Теории Шершеневича тут не при чем — их просто не было еще: Край любимый! Сердцу снятся Скирды солнца в водах лонных. ...Вяжут кружево над лесом В желтой пене облака... ...В окна бьют без промаха Вороны крылом Как метель, черемуха Машет рукавом... Имажинизм ничем не обогатил поэта. У образности его — народные истоки. Чаще всего образ у Есенина строится очень просто — это сравнение (предмет + «образ» + связующий признак): Белая береза Под моим окном П ринакрылась снегом, То"но серебром.. ...Как дерево роняет тихо листья. Так я роняю грустные слова... ...Плачет метель, Как цыганская скрипка... Последнее олицетворение — «плачет скрипка» — достаточно избитый образ. Но избитости этой мы не видим: ведь не скрип­ ка плачет — плачет метель, как плачет скрипка! Часто (и чем зрелей мастерство, тем ча­ ще) поэт обходится без «как» и «будто»; и отсутствие признака, по которому идет сближение, заметно активизирует восприя­ тие образа: ...Пляш ет ветер по равнинам — Рыжий ласковый теленок... ...Хаты — в ризах образа Года четыре назад я слушал концерт Владимира Балашова. И в его «тении впер­ вые увидел, как Есенин открывает иногда тайну своего творческого акта, само рож ­ дение образа... Зима, снежные поля, холод, но в душе поэта — «ландыши вспыхнувших сил». И этим возбужденно-нежным настро- нием рождается вопрос: ...Может, вместо зимы на полях Это лебеди сели на луг?..