Сибирские огни, 1965, №11

воздушного мира земною предметностью. Мысль ставит чему-нибудь, непонятному ей, рыбачью сеть, уловляет его и облекает в краску имени...»1. Д аж е такой вещи, как изба, Есенин при дает символический мистицизм (но как вы разительно говорит при этом!): «Изба про столюдина — это символ понятий и отно шений к миру... Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок — небесному своду, а матица — млечному пу ти...»2. Все это лишь выглядит правдоподобно. И только до тех пор, пока эти аналогии, ассоциации достаточно реальны. Можно было бы продолжить выписки из «Ключей Марии», чтоб показать тогдаш ний взгляд поэта на словотворчество и по этику народа. Но мы ограничимся лишь еще одной, чтоб увидеть закономерность прихода Есенина к имажинизму, ибо има жинизм именно тем и характерен, что ассо циации его нереальны, что его принцип — предельное насыщение стиха искусственны ми образами. Есенин говорит, что если бы возможно было разобрать всю «творческую значность» отдельного слова, «то мы увиде ли бы все сплошь составные части в строи тельстве избы нашего мышления. Мы уви дели бы, как лежит бревно звука на брев не образа, увидели бы тайну гласных и согласных, в спайке которых скрыта печаль земли по браке с небом... Люди должны научиться читать забытые ими знаки. Они должны постичь, что предки их не просты ми завитками дали нам фиту и ижицу, они дали их нам как знаки открывающейся кни ги в книге нашей души...»3. Значит, образ (а точнее — метафора) не только в слове с его многообразной выра зительностью, но и в завитках каждой бук вы? Тогда любой знак — слово, смысл? Следовательно, поэзия и может быть только «каталогом образов». Это не вывод Есенина, но это «мостик» от «Ключей Марии» к тео риям имажинизма. Имажинизм требовал образа самоцель- ного, образа ради образа, не несущего ни какой идейной и смысловой нагрузки. Но для Есенина это было неприемлемым сразу. И в этом его упрекал (правда, мягко, дабы по казать, что «Есенин все-таки наш») Вадим Шершеневич: «Для имажиниста образ — самоцель. Есенин, признавая самоцельность образа, в то же время признает и его ути литарную сторону — выразительность»4. Здесь автор книжки « 2 x 2 = 5 » дает нам сильнейший аргумент: признавая утилитар ность, способность образа выражать, Есе нин не мог всерьез говорить о неясной для него «самоцельности образа»! И если «Ключи Марии» являются попыт кой Есенина рассмотреть искусство как но вый метод религиозного познания мира, то 1 С. Е с е н и н, т. 5, стр. 40. 2 Там ж е, стр. 36—37. 3 Там ж е, т. 5, стр. 41, 44. 4 В. Ш е р ш е н е в и ч , « 2 X 2 -5 », М., 1920, стр. 9. « 2 x 2 = 5 » — это здравый смысл наизнанку: «Только тогда, когда поэт изобретает ка кое либо явление мира,— пишет Шершене вич,— это явление начинает существовать». Острый и ухватистый ум Сергея Есени на не мог принять таких вывертов. Поэта спасала его кровная связь с родной зем лей. Позже он сформулирует это точно: «Со братьям моим кажется, что искусство суще ствует только для искусства, вне всяких влияний жизни и ее уклада... Но, да про стят мне мои собратья, если я им скажу, что такой подход к искусству слишком не серьезный... У собратьев моих нет чувства Родины во всем широком смысле этого слова. Поэтому они так и любят тот диссо нанс, который впитали в себя с удушливыми парами шутовского кривлянья ради самого кривления»1. «С корабля современности» собирались сбросить классиков не только футуристы. «Мы отрицаем Пушкина, Блока, Гете и др. за их несовершенность»,2— писал Шерше невич. Есенин счел необходимым поддер ж ать «собратьев» на первых порах: К черту чувства, слова в навоз, Только образ и мощь порыва! Что нам солнце? Весь звездный о б о з— Золотая струя коллектива. Что нам Индия? Что Толстой? Этот ветер, что был, что не был. Нынче мужик простой П ялится шире неба! Это, собственно, крик в поддержку ли тературных деклараций имажинизма. Не более. «Собратья» искали образа, не несущего смысловой нагрузки. Имажинизм, как и все декадентские течения, был школой антире- алистической, проповедовавшей искусство для избранных, для «жрецов». Никогда не принимая теорий имажинизма в их «чистом виде», практикой своего твор чества откровенно противореча принципам имажинизма, Есенин все-таки испытал на себе его влияние. Оно сказалось в довольно многочислен ных произведениях 1919—1920 годов. Вы мученная образность, метафоричность на рочитая. бросающаяся в глаза, загромож дает эти стихи. В час, когда ночь воткнет Луну на черный палец...— пишет он. Поэма «Кобыльи корабли», зани мающая 80 строк, перенасыщена образами, метафорическими эпитетами. Здесь каждая строка несет непосильную нагрузку формы. Это явное следование Шершеневичу: «Пое дание образом смысла — вот путь развития поэтического слова»3. ...Рваны е животы кобыл, Черные паруса воронов... ...Н е просунет когтей лазурь ‘ С. Е с е н и н , т. 5, стр. 55, 60. 2 В. Ш е р ш е н е в и ч , «2X 2=5», стр. 9. 3 В, Ш е р ш е н е в и ч , «2X 2=5», стр. 18.