Сибирские огни, 1965, №11

идее, эта станция должна была стать научным учреждением, которое осуществляло бы единство науки и практики. Обычные сельскохозяйственные опытные учреждения не задавались раньше целые непосредственно применять, внедрять в практику свои научные идеи, гипотезы, теории б масштабах не только области, района, но даж е и колхоза или совхоза. Как правило, на опытных делянках проводилась лишь проверка отдельных приемов, предложений, расчетов, сортов семян. Если опытом подтверждалась их эффективность, тогда приемы, сорта внедрялись в производство через систему земельных органов и через печать. По мере роста культуры социалистического земледелия сравнительно небольшие хозяйства опытных учреждений уже не могли удовлетворять запросы и интересы круп­ ных колхозов и совхозов. Тем более, что специалисты и практики этих хозяйств зача­ стую ставили свои опыты, не имея для этого необходимой базы. Тогда и было решено открыть опытную станцию при колхозе «Заветы Ленина» в селе Мальцево (Шадринский район Курганской области), где жил и работал уже известный и в то время опытник Т. С. Мальцев. Решение Совета Министров СССР об организации Шадринской опытной станции и назначении Т. С. Мальцева директором ее состоялось в конце 1950 года. А в начале 1951 года я был переведен Министерством сельского хозяйства на эту станцию, где затем проработал вместе с Терентием Семеновичем более двух лет. О Терентии Семеновиче написано уже немало книг и статей, из которых несом­ ненно лучшими являются очерки Леонида Иванова. Но перечитывая многочисленные статьи и очерки о Мальцеве, всегда остаешься несколько неудовлетворенным: в них приводятся только отдельные штрихи, только детали из жизни и деятельности замеча­ тельного ученого-хлебороба, а проникновенного портрета его «в полный рост» — еще не создано. Не беру на себя такой смелости и я. Терентий Семенович близок и дорог мне и своими делами и своими поисками. Поэтому опять-таки... только несколько штрихов и мыслей. Среди образованных людей — «интеллектуалов в сельском хозяйстве» — бытует мнение, что ученый начинается с прихода его в лабораторию. Только с этого момента у специалиста наступает период глубокого познания сущности процессов, происходя­ щих в почве, воде, растениях и т. д. При таком подходе к сельскохозяйственной науке ведущим методом исследований оказывается лабораторный метод. В этом плане в большинстве случаев и развиваются агрохимические, агрофизические, микробиологические, генетические и другие знания. Одно время широкое распространение получил также подсобный метод — метод вегетационного опыта (проверка лабораторных исследований с помощью реакции рас­ тений в специальных помещениях — вегетационных домиках, а также в специальных сосудах). Но по данным одних лишь лабораторных исследований иногда оказыва­ лось, что в самой почве имеется достаточное количество необходимых растению пита­ тельных и стимулирующих элементов, однако внесение искусственных удобренйй все- таки резко повышало продуктивность. В других случаях анализы указывали на недо­ статок в почве нужных элементов, а внесение удобрений тем не менее не давало ни­ какого эффекта. Такие странности и понуждали многих работников науки выносить свои опыты в полевые условия, которые лучше, чем лаборатории, моделируют прак­ тику. Жизнь вскоре показала, что полевой метод дает самые лучшие результаты, вы­ воды полевых опытов наиболее применимы в сельскохозяйственной практике. Полевой метод в растениеводстве стал основным критерием агрономической исти­ ны, а остальные методы нашли себе место в качестве сопутствующих исследований. В полевых опытах, при правильной постановке, перспективные варианты, сорта, приемы и т. п. показывают себя уже наглядно, глазомерно. Случается, что перспектив­ ность обнаруживается и подтверждается не в количестве, а в качестве. Например, изу­ чаемый сорт по продуктивности равен контролю — стандарту, по содержанию же и качеству клейковины, крахмала, жиров, устойчивости против болезней и засухи он