Сибирские огни, 1965, №11

вить, что перед нами в данном случае — плагиат или псевдоним, но пуб­ ликация 1914 года, естественно, исключает посвящение 1897-го! То, что сам Анучин более или менее скромно озаглавил как «Встре­ ча» (в единственном числе), М. Вексельман далее превращает в неод­ нократные «встречи». Первая из них якобы «состоялась на конспира­ тивной квартире в Петербурге 3 марта 1903 года». О второй «встрече» в обзоре говорится: «Так как Анучин был тесно связан с многими сосланными в Си­ бирь большевиками (В. М. Бахметьевым, П. А. Красиковым, Ф. Э. Дзер ­ жинским и другими) и сам принимал участие в революции 1905— 1907 годов в Красноярске, будучи членом Ревкома «Красноярской Республики», он очень интересовал Ленина». В 1907 году, да и позднее, Анучин вовсе не был «тесно связан» с болылевиками-подполыциками и никогда не состоял в мифическом «Ревкоме» все той же «Красноярской республики», которой руководил Исполнительней Комитет Совета рабочих и солдатских депутатов. В заключение М. Вексельман останавливается на судьбе таинст­ венно исчезнувших «оригиналов» ленинских «писем». Они, оказывает­ ся, «были утеряны во время многочисленных перездов В. И. Анучина по России». Устанавливает исследователь и пути их транспортировки. «Несколько ленинских писем,— сообщает он,— передал П. А. Краси­ ков...» Но в годы, которыми Анучин датирует теперь уже шестнадцать (!) «ленинских писем», Красиков находится в России, а Ленин в эмигра­ ции. Неужто Владимир Ильич использует конспиративные связи с круп­ ным работником для писем на сугубо легальные темы, которые и пере­ числены в обнаруженном М. Вексельманом письме редакции «Литера­ турного наследства» от 10 мая 1935 года? К вполне цензурным темам снова присовокупляется «организация Сибирской федерации при социалистическом государстве», а также по­ литически немыслимое «создание единого фронта большевиков и об­ ластников»— то есть пролетарских революционеров и буржуазных по­ литиканов, ставших вскоре колчаковцами. Одновременно Ленину приписывается дополнительная серия адре­ сованных опять-таки именно Анучину «писем», содержавших «много отдельных философских высказываний», «характеристики (отдельных) лиц», оригинальные «высказывания об искусстве вообще и о литературе в частности». М. Вексельман доверчиво предполагает, что существовавшие лишь в воображении Анучина мнимые ленинские «письма» могут стать «важ­ ным источником для наиболее полного освещения биографии Ленина...» К биографии Ленина вымыслы эти никакого отношения не имеют. Они представляют известный психологический интерес лишь для био­ графии самого Анучина. Последняя, однако, достояние скорее психиат­ рии и криминалистики, чем истории... Имя Анучина не принадлежит истории. Оно войдет лишь в биогра­ фию литературных мистификаций, напоминая историкам и литературо­ ведам, издателям и редакторам о губительности слепого доверия к са- морекламным публикациям и мемуарам, противоречащим историческим фактам и подлинным документам.