Сибирские огни, 1965, №11

— Герой! — сказал дядя Саша.— Настоящий герой!— И еще раз посмотрел на Кукушкина, Кукушкину это понравилось. Раздеваться ему не хотелось. Не хо­ телось расставаться с пальто, у которого настоящие карманы и золотые пуговицы с якорями. Поиграв с девочками, он немного потоптался у порога и вышел на улицу. А на улице пастух дядя Токун, кривоногий весельчак из соседней деревни Кожино, умеющий в хмельном виде танцевать на руках, сгонял скотину. Было тепло. Пахло молоком и навозом. Телята в своем телячь­ ем восторге, впервые увидев белый свет, задрав хвосты, смешно взбрыкивали. Дядя Токун хлопал кнутом. Ох, как здорово он хлопал. А что это был за кнут! Кнут с резной ручкой, с ременной, как змеиная чешуя, ре­ пицей, длинный, с волосяной хлопушкой на конце. За таким кнутом Ку ­ кушкин готов был пойти хоть на край света. Вот если бы ему такой кнут,— он бы весь' день хлопал, он бы мог заменить дядю Токуна и сам пасти скотину. Матвей любил своего сына. Из можжевелевой палки он вырезал ручку со всякими завитушками и рубчиками. Из старого сыромятного гужа нарезал тоненьких ремешков и сделал репицу, совсем такую же, как на кнуте у дяди Токуна. Потом они вместе у матери выпросили мо­ ток трепаного льна, и Матвей сплел кнут, толстый у репицы и тонень­ кий к концу. Воронку не было больно, они не выдирали у него волосы из хвоста, а выстригли целую прядь сразу на две хлопушки. И вот кнут готов. Отец размахнулся и звонко щелкнул. — Дай я сам! Размахнулся Кукушкин и щелкнул себя по уху. Очень больно щелк­ нул, но стерпел, не заплакал. Вечером в деревню зашли мешочники. Их гнали с места на место голод, нужда, а может быть, и жажда деньгу нажить. Пойди разберись. Они брели из Заволжья голодные и оборванные. Одна женщина оста­ лась ночевать в доме Матвея. Попив чаю и поблагодарив за хлеб-соль, она улеглась спать на печке и почему-то во сне выкрикивала одни и те же слова. — Батюшки! Батюшки мои, соль-то подмочите! Кукушкин этого не слышал. Он спал. В эту ночь ему ничего не снилось. Утром, когда мешочники ушли, а дядя Токун угнал скотину на пу­ стырь, Кукушкин, позавтракав, спросил мать: — Мам, можно я босиком? — Иди, оглашенный!.. Кукушкин взял кнут и напрямки через гумна и Перетужину бегом пустился к дяде Току ну в стадо. — Здравствуй, помощник! — Дядя Токун, научи меня хлопать! От нетерпенья он даже позабыл поздороваться. Солнце пекло вовсю, и от холодной, еще не отогретой земли шла пряная испарина. Жаворонки заливались около самого солнца. Мали­ новки выщипывали из прошлогоднего репейника пух для своих гнезд. Совсем как маленький ягненок, блеял бекас. Ссорились дрозды. На го­ лых березах сквозил первый желтоватый пух. Скоро полетят майские жуки, и их можно будет сшибать метлами, громко выкрикивая: Шаран-баран, ау! Поедем по траву!