Сибирские огни, 1965, №10

«откушать», подал гостю. Шавыра забыл про невестку. Но случалось, что он выгонял мужа из юрты на всю ночь пасти овец, а молодую жену за- ставлял себе прислуживать. Каждого, кто появлялся со стороны чиновничьих юрт, расспраши­ вали с пристрастием, что там происходит. Скоро пришли вести, что суд начался. Рассказал нам об этом ста­ рый Онгай, который нанялся поваром к чиновникам, чтобы его не за­ ставили делать что-нибудь похуже. Надо сказать, что и на прошлом судилище он тоже кухарил для судей, но тогда с ним случилась прене­ приятная история. Онгай рассказывал об этом так: «Чиновник мне говорит, мол. иди бери палку и бей этого подлеца, что есть у тебя силы. А человек уже обомлел Я стою, дрожу, а чиновник орет: «Ну-ка, дай сорок горячих этому синему камню!..» «Ваша ми­ лость,— говорю,— я не умею... И потом я ламское посвящение принял...» Соврал — а на лице чиновника вдруг столько появилось ехидства, что я сразу понял: ложь моя радости мне не обещает. «Ага,— спрашивает, так ты посвященный?» Врать — так врать, я кивнул головой. «Значит, ты, собака, еще больший преступник, чем этот ворюга! Дать ему сорок горячих по щекам!» Меня схватили, поволокли, словно козла на убой. Сколько я полу­ чил ударов, не помню, но, видно, получил сполна. Меня привели в чув­ ство" и снова притащили к моему «благодетелю», чтобы я повторил, - почему это я не желаю наказать виновного. И на этот раз я не придумал ничего другого, как еказать, что я посвящен ламой. Чиновник только этого и ждал, завопил неистово' «Хорошо было бы, чтобы и другие чиновники послушали, что же болтает эта собака! Кто тебе разре­ шил резать скот, если ты посвящен в сан? Да священнослужитель не смеет травинку сорвать, вшей даже не бьет!» Тут только я сообра­ зил, что наделал. У меня закружилась голова и запылали уши, я едва не упал. «Ваша милость,— пролепетал я.— Ведь я же для вас пи­ щу готовлю, потому не хотел руки о преступников марать. Из-за этого только и осмелился соврать»... Чиновник смилостивился и отпустил меня». Слушая этот рассказ, люди весело смеялись над стариком Онгаем, которому опять неймется послужить чиновникам. Как-то ранним утром мы с Арандолом пробрались в ближний к судилищу лес, чтобы увидеть собственными глазами, что же там делает­ ся. По руслу неглубокого ручья мы дошли до опушки леса и выглянули из-за кустов. Мы увидели не менее полсотни богатых юрт и возле них едва ли не табун прекрасных лошадей. Стреноженные, привязанные к коновязям и просто к деревьям. И много людей: кто подъезжает, кто входит и вы­ ходит из юрт, к го стремительно куда-то уезжает. Суета как в воробьи­ ной стае, но, однако, не видно, чтобы кто-то кого-то истязал или мучил. Мы решили подобраться к белой крайней юрте, чтобы оттуда разгля­ деть все как следует Когда мы подползли и заглянули в юрту, то даже рты раскрыли от страха: на голом человеке сидел здоровенный силач и сыпал на его спину удары палки из серого тальника. Палка казалась в руках истя­ зателя толстым серым змеем, она впивалась в несчастного с каким-то всхлипом, будто это змей всасывался в кровавую спину. Наконец, палач отошел от жертвы, сел в сторонке, поджав под себя ноги В юрте раздавались глухие стоны, похоже было, что сурок урчит на приближающуюся лису.