Сибирские огни, 1965, №10

жал за недоуздок, боясь, как бы нам не потерять друг друга в лесной- чаще и темноте. Миновав лес, мы пустили лошадей на полную рысь. Те, видно, тоже почуяли, что мы тайно спешим домой, бежали дружно, без понуканья, ступали легко, словно ситом сеяли. Было тихо, только бусы да разные украшенья Долбанмы приглу- шенно перешептывались между собой, да еще наши стремена, касаясь друг друга, тоненько звенели. Иногда какая-нибудь одинокая звездоч­ ка, отбившись от других, стремительно летела вниз, и мы дружно взгля­ дывали на небо. Чем дальше мы отъезжали от аала, тем больше успокаивались и лошадям давали роздых, пуская их то рысью, то шагом. На душе у меня становилось все легче и радостней, будто, едва мы доедем до родного аала Долбанмы, все ее страдания на этом кончатся, и она снова станет не невестой, а просто девчонкой, подружкой в наших общих играх. А то, что осталось позади, забудется, погаснет, как лесной пал, растает, как дурной сон... Я ехал и пел: «Она родилась в чужой юрте, у незнакомых мне людей, почему же теперь она стала для меня моей душой и сердцем?» Большое судилище Слишком уж много удивительных событий стало происходить в на­ ших краях, люди не успевают одно пережить — а тут еще что-то слу­ чается, да такое, что кожа на спине начинает ныть, а глаза косят в сто­ рону гор и леса — не уехать ли от греха подальше?.. Еще не забыты сожженные русские деревни, как новые вести при­ носят путники. Теперь говорят, что в Овюре скоро начнется большое судилище. Из Монголии прибывают важные чины судить тувинских конокра­ дов. Будто бы против них даже свидетели имеются. Но все это задумано, чтобы свести счеты с теми, кто на полевых работах прошлой осенью и весной очень язык распускал. Ближайшим аалам надо было обеспечить чиновников, съехавшихся с девяти районов, жильем, пищей, одеждой. Иные предусмотрительные араты постарались откочевать подальше. Особенно торопились те, у кого были красивые дочери или молодые жены. Мы, мальчишки, ждали начала большого судилища с нетерпением, подслушивали разговоры взрослых, бегали на то место, где судилище должно было происходить. Там уже были поставлены новенькие юрты и начали съезжаться чиновники. Я видел, как в соседний аал приезжал важный чиновник по имени Шавыра. О-о, как его встречали там! Низко кланялись, ухаживали, за­ резали барана, сварили свежей араки. А за спиной называли «злогла- зым», кровопийцей, предсказывали, что ждет Шавыру «черная смерть»,, ибо «чаша зла переполнена». Шавыра кричал, указывал ложечкой табакерки на молодую невест­ ку хозяина юрты: — Это чье украшение кровати? — и ржал, словно застоявшийся жеребец. Молодая женщина убежала, а хозяин юрты как мог спокойно объ­ яснил, что у нее уже трое детей, и она пошла кормить грудного. При этом он с низкими поклонами налил в чашу араки и, упрашивая