Сибирские огни, 1965, №10

китайские. Крючки для извлечения мяса из чаши, крючок для юр­ ты, щипцы для очага, поварешки, прихватки для чаш, веревки с петлями для телят, жеребят и ягнят, шолки, наперстки, ножницы, утюги, даже веник входил в состав приданого. Люлька для будущих детей заказы­ валась тоже, но тайно от невесты. Приданое должно было включать в себя все необходимые мелочи, чтобы молодые ни в чем не нуждались, войдя в свой новый дом. Некоторые богачи-родители заказывали полные наборы всяких музыкальных инструментов, шахматы и домино. Стоило все это огромных средств — за один таган для очага платили двухгодо­ валого бычка. А одежда и украшения для девушки и для ее коня? Одно китайское стремя стоит целого быка. Одежда должна быть рабочая на все четыре сезона и праздничная из дорогих китайских шелков да украшения к ней еще. Но не каждому судьба уготовила такие торжества. Где взять все это бедному чеповеку? Я, например, и думать не мог, что смогу когда- нибудь жениться. Вместе со своими дружками-братьями и сестрами Долбанмы я участвовал во всех празднествах. Но теперь они кончились. Завтра Долбанму должны были навсегда увезти в аал жениха. Я сам не понимал, отчего меня это так огорчает. Попасть на продолжение празднества у меня не было никаких на­ дежд— кто же будет глядеть за скотом? Во всем аале, кроме меня, останутся три дряхлых старухи Я стоял в темном углу кошары, злился и бормотал: «Черт с ним, со скотом! Пусть без пастуха бредут, куда их головы направятся. Пусть хоть их всех волки загрызут. Все равно среди стад у меня нет даже за­ худалого козленка. Пусть хоть их всех нечистай сила проглотит!.. А мне теперь совсем не к чему здесь жить. Сегодня же ночью убегу в какой- нибудь далекий аал!» Вдруг плечи мои обвила ласковая рука Долбанмы — я даже тя­ жесть ее серебряных колец почувствовал и услышал, как звенят сереж­ ки-колокольчики. — Что ты пригорюнился?.. И мне надоели все эти женщины, даже на улицу выйти не дают, как собаки виляют хвостами... — А меня не возьмут туда,— сказал я.— Без тебя не хочу здесь оставаться, убегу. — Что это ты выдумал?.. Ох, если бы меня не брали туда, я бы запрыгала, словно теленок весной с привязи спущенный... И Долбанма заплакала вдруг, а я принялся ее утешать, опасаясь, как бы не услышали хозяева ее рыданий, тогда мне влетит: мол, опять расстроил ее. — Ничего, Долбанма, не огорчайся. Всякое еще может случиться. Помнишь, как мы с тобой пели про твоего жениха- «Ты на лезвии остро­ го ножа — сверкнет, и нет тебя. Ты в петле тонкого аркана — натянуть только, и нет тебя...» Долбанма улыбнулась, утерла слезы, прижалась к моей щеке горя­ чей щекой и прошептала: — Ты непременно с нами поедешь, Ангыр, я что-нибудь придумаю... И, правда, ночью брат Долбанмы позвал меня, велел быстро ска­ кать в соседний аал и привезти мальчишку Калдарака, чтобы последил за скотом, пока мы будем на празднике. Надо ли говорить, что меня не пришлось долго уговаривать — я скакал как бешеный. Калдарак согла­ сился сразу — для него, как и для меня, обещание поесть вволю было сильнее любого приказа.