Сибирские огни, 1965, №10

— Пусть острым будет твой плуг! Будь no-вашему. Пусть и ваша поездка закончится благополуч­ но,— отвечал дядя. ААерен сказал, что от каждой юрты на пахоту требуют быка или лошадь с погонялыциком. Кто опоздает, тот должен отдать сверх того овцу или козу на питание работникам. „ ~ Только дошла моя очередь поливать,— взмолился дядя.— Пер­ вый день я сегодня коснулся плугом земли, разрешите закончить хотя бы этот клочок. — Видно ты не понял!— заорал Мерен,— Скоро сам Ян Чи-чао сюда явится, плети за тебя принимать я не буду — кожа у меня тонкая' пе говори, что тебя не предупреждали! Чиновники хлестнули лошадей и умчались, а дядя зло выругался и, чтобы успокоиться, высек огнивом искру, закурил. Когда дядя рассер­ дится, он сосет трубку, словно томимый жаждой4человек воду пьет: да­ же дым весь проглатывает. В такие минуты разговаривать с ним опасно, брови его сомкнутся, не смотрит ни на кого. Я сижу и жду, что будет дальше, быки тоже ждут. Когда я поднимаюсь — быки начинают ды­ шать сильнее, словно Переговариваются: «Наш мучитель, чертенок, под­ ходит!» Я ласкаю шершавыми грязными руками их морды и уши и от­ вечаю мысленно: «Но-но! Нечего особенно жаловаться! Я вижу, как вам трудно и плохо, но мне же еще трудней: свою муку переживаю и вашу тоже!..» J Наконец дядя словно очнулся, вздохнул и приказал мне распрягать быков: поедем домой. По нашему поверью, если в первый день не закон­ чишь пахоту, как положено, урожая не жди. «День пробы плуга» не удался. J Когда мы приехали к юрте, дядя поговорил с теткой и сказал мне: Ну, Ангыр, садись на синего быка и поезжай в тюлюштерский стан. г От его слов сердце мое так запрыгало, что, казалось, выскочит. Как же это он посылает меня одного к таким злым людям? Дядя попытался успокоить меня: — Мальчишек они не трогают. Прошлой осенью у взрослых вся кожа со спины сползла, а мальчишки целой ордой безопасно толклись возле, мясо ели. Ты же послушный и сговорчивый,— поддержала его тетка.— Постараешься, угодишь — тебе там хорошо будет. Только быка береги, как самого себя. Так мы оба: синий бык и я, не имеющие права ни от чего отказы­ ваться, отправились по назначению. Когда я подъезжал к Улуг-Шольскому поселку, то увидел, что пе­ пелище почти сравнялось с землей, но запах гари до сих пор не рас­ сеялся. Вокруг, насколько видел глаз, пахали, боронили; скрипели несма­ занные колеса, щелкали бичи. Я подъехал к стану. Сердце мое прыгало, как у зайца. На костре что-то варилось, около него сидел черный коре­ настый мужчина. Не взглянув на меня, он грубо спросил: Ну, что ты со своим быком четыре уха показываешь?.. Ищешь тюлюштерский стан? Он здесь. Откуда явился, где пара к твоему быку? Я отвечал. — Па! Неужто тебя за человека считают? От чьей юрты ты? — От Баран-оола... В эго время из соломенного шалаша вылез знакомый мне дядя Ба- занай и заступился за меня: