Сибирские огни, 1965, №10

стыванием свой чай. Вдруг он вскочил на ноги и выкрикнул обычное приветствие охотников: — Курдюк! Мне курдюк! Кажется, ты с добычей? — Нет, грудинка. Танды подарил молодого,— тоже по обычаю от­ ветил Чарык-Чак. — Едва ли совсем молодого, я слышал топот. А сколько у него веток? — По четвертому прорезается. — В это время лучших рог и не бывает. А что не повредил, совсем целые? Если старый зверь, то уже сейчас рога должны быть мохнатые. — Не повредил. Он упал сразу, а рога даже не коснулись земли. Первосортные, толстые рога! — Слава всевышнему! Это наш Ангыр такой счастливый. А ну-ка, давай свою стряпню, подноси нашему охотнику,— с веселым взором обратился ко мне Тойлу. — Рога я вот тут недалеко повесил на дерево около ручья. Внут­ ренности вынул* но шкуру не снял, чтоб тушу под гору легче было тащить. —. Мне показалось, ты стрелял не здесь, а под Верхним утесом в разнолесье? — Нет, это под Нижним утесом было... Не спеша позавтракали за охотничьими разговорами, сварили еще чаю, напились и только тогда Тойлу сказал: — Ну-ка, ребята, пошли за мясом. — Да, да,— согласился Чарык-Чак,— освежуем Здесь, подсушим шкуру, а потом пора и провожать этого молодца до вершины перевала. Я помог старикам притащить тушу к костру. Они ловко разделали ее. Вся их работа длилась не дольше одной варки чая. Потом они осмот­ рели моего «рысака» и решили, что теперь он хорошо отдохнул и легко пойдет. Мясо охотники не взяли с собой. Тут же около мяса оставили и остальной груз и даже ружье. Дед Чарык-Чак посадил меня на широкую спину своего саврасого. Хотя лошадь была в хорошем теле, но мой сби­ тый зад все равно болел. Наконец мы поднялись на вершину перевала. Здесь находился свя­ щенный Ова. Спешились. Чарык-Чак достал из патронташа пестрые тряпочки. Тойлу ножом отрезал от гривы своего коня несколько волосков — все это привязали к веткам, воткнутым кем-то раньше среди кучи камней Ова. Потом оба старика прикоснулись лбами к камням и молча закурили в сторонке. Мне тоже хотелось принести что-то в жертву Ова. Дед Тойлу ска­ зал, ободряя меня: — Ну, сынок, видишь вон растет куст артыша? Сломай несколько веток — вот и будет твоя жертва. Я обрадовался, схватил .нож и быстро принялся рубить душистые ветки. Вырубил весь куст и водрузил на Ова. — Хорошо! — похвалили старики.— Только ты сверху положи ка­ мень, чтоб не сдуло твое приношение ветром А теперь помолись, так все тувинцы поступают: на больших перевалах обязательно молятся, чтоб путь твой дальше был гладким. Я стукнулся лбом о камни и посмотрел вверх: чего там только не было — пучки волос, лоскутки кожи, разноцветные тряпочки. Иные бы­ ли еще совсем новые, другие так выветрели, что скорей напоминали ’во­ лосы древнего старика. Тут же, в углублениях камней, выдолбленных дождем, разлита и разложена всякая еда.