Сибирские огни, 1965, №10

'Гойлу. Мне захотелось все рассказать им, но я не мог: во рту горечь, горло сдавило, глаза застилали слезы. Я сделал вид, что мне мешает дым и принялся тереть глаза кулаками. — С ума сошел что ли его дядя, такого малыша отправлять через Тандинский перевал, да еще на бычке... А поесть тебе с собой дали? — Я дома ел. — А где твоя одежда? — Вот... — О чем тут спрашивать? — нахмурившись, громко заговорил Чарык-Чак.— Да ведь он похож больше на чертенка, а одежка у не­ го хуже, чем у летучей мыши! Мне в овчинном полушубке холодно, а малыш в ситцевой рубашке... Пусть будет проклята мать того, кто пу­ стил его в дорогу!.. Чарык-Чак бросил мне овчинную шубу на коротком ворсе. — Садись, сынок, грейся, надень шубу, да выпей чайку горя­ ченького. Он ушел в темноту, вернулся с котелком и чашей. Вскоре сварил­ ся свежий чай, запахло супом из свежего мяса. Я сидел с открытыми глазами и не мог понять,— сон это или на самом деле: я у огня, рядом добрые люди, пахнет едой... Ведь когда я сидел на кедре, мне тоже разное снилось — и хорошее, и плохое. Я даже щипать себя начал, чтобы убедиться, что это не сон. Мне вспомнилось, как люди говорили, что у каждого человека есть своя судьба и свое счастье. Мое счастье, выходит, эти люди. Счастье мое разыскало меня вовремя, иначе бы я погиб. Дедушка Чарык-Чак снова заговорил со мной: — Неужто твой дядя так тебе и сказал: «Садись на бычка, и по­ езжай», или ты сам один попросился ехать, храбрец мой? — Не-ет... Да они же были пьяные... — я не заметил, как расска­ зал все, что было. Старики переглянулись. — Что я тебе говорил? Какой нормальный человек пустит в та­ кую дорогу ребенка?.. Подлец, почему же, когда отрезвел, догонять не кинулся?.. — Сынок, а ты знаешь, что эта дорога ведет через перевал? Ты же заблудиться мог? — спросил Тойлу. — Знаю! Ведь это та самая дорога, по которой привезли меня сюда. Я ее хорошо заприметил, чтобы, когда придется ехать к отцу, не сбиться! — Слышишь? Сам был здесь— а сердце туда рвалось, на роди­ ну ! — сказал Тойлу. — Не попади мы сюда, закончилась бы навсегда его сказка... — покачал головой Чарык-Чак.— А где ты думал ночевать, мой мальчик, если бы не увидел костра? — Не знаю... Я забрался, как вчера, на высокий кедр и увидел ваш огонь. — Ах ты, орленок мой! От страха на дереве спасаешься, но для холода — это самое быстрое путешествие к смерти! — и крикнул: — Ты подумай, старик, что нас понесло на охоту — его и наше счастье! Нет счастливей добычи, чем спасенная человеческая жизнь!.. Я тебе гово­ рил, когда гадал на обоженной овечьей лопатке, что нас ждет небыва­ лая удача! Видишь, гаданье сбылось! Старики ели мало, но много пили чаю из больших, давно потеряв­ ших лак, чашек. Чарык-Чак подал мне ножичек, острый как бритва, я обрезал им кусочки жирного и сочного мяса молодой маралухи и с