Сибирские огни, 1965, №10

черная тайга. Ревет река, грохочет — не слышно ничего, может, и мед-* ведь там ревет? Здесь, говорят, часто встречается хозяин тайги. Так мне страшно, что я, едва не зажмурясь, погнал бычка в во­ ду. Как ехал, что миновал — не помню. Очнулся, только когда шум. страшной реки стал едва-едва издали доноситься. Тропа, чем выше, тем становилась глуше и темней. Вот последние лучи солнца легли на вершину скалы, а внизу уже сумерки, туман поднимается. От страха я совсем забыл думать про бычка, гнал его, нахлесты­ вал, пока он вдруг не упал. Тут только я опомнился и понял, что за­ гнал беднягу. Бока у него дрожали, как у собаки в жару, глаза по­ темнели и заволоклись, язык вывалился, с него падала пена. Шерсть на нем взъерошилась от моих ударов и даже кое-где вылезла, сочи­ лась кровь. «Ах, какой же я дурак! Загнал бычка! Вот теперь пропадет, не­ счастный! Что же мне бедному делать?» — вопил я на всю тайгу. По­ том я перестал кричать и почувствовал, что устал не меньше бычка, Я свалился на мокрую траву и лежал, пока мне не стало легче. По­ том умылся и притащил пригоршню воды бычку на морду. Он долго не двигался, но когда вода попала ему на губы, слизнул ее. Только теперь сообразил я, что проехал целый день, переправился через такое множество ручьев и рек— а бычку не дал попить ни гло­ точка! Я стал бегать к ручью, носить бычку воду в ладонях и во рту и скоро увидел, что ему легче. А темнота надвигалась на меня со всех сторон быстрее и быстрее. Я подергал бычка за поводок, он еле-еле поднялся, все так же трудно дыша. Этот бычок не приучен был ходить на поводке за человеком, не хотел он идти и впереди, а все оборачивался ко мне. Пришлось сесть на него, но он шатался, как пьяный... Я спешился под большим кедром, и бычок тут же упал. Когда я очутился на земле, стало еще страшнее. Казалось, что вот-вот подбегут звери и схватят меня. Я привязал лежащего бычка к кедру, а сам при­ нялся карабкаться на дерево. Где-то на середине кедра отыскал удоб­ ный и прочный сук, сел и начал осматриваться. Тихо шумели макуш­ ки кедров, далеко в разные стороны расходились черные, словно по­ крытые бархатом, хребты, сверкали звезды. Небо казалось светлым рядом с мрачной темнотой гор, высоким. Мне слышался то треск горящей сухой травы, то далекий звон ша­ манского бубна, то звон медных тарелок. Наконец, я понял, что это стучало мое сердце. Я принялся молиться: «Обрати лик в мою сторону, мой богатый Амырак, сохрани и будь милостив ко мне на ночлеге. Наверное, скоро страх покинет меня. Если бы я не залез на кедр, наверное, меня бы уже не было — проглотили бы звери. А теперь им достанется только мой бедный бычок, а до ме­ ня им не добраться!..» Ночь медленно шла над тайгой. Звезды, точно просо, усеяли чи­ стое небо. Вдруг одна звездочка скользнула вниз, потянулась, как се­ ра изо рта, вонзилась в грудь высокой горы. Кедр плавно покачивался от ветерка, где-то послышался крик ночной птицы. Воздух делался СЕежей. Я задремал и сорвался вниз, но зацепился за толстые ветви и сно­ ва залез на свой сук. Тело мое будто одеревянело, бил озноб. Попытал­ ся пониже опустить свои кожаные, еще влажные от пота, штанишки, но они едва прикрывали бедра, ситцевая рубашонка с короткими ру­ кавами тоже не очень-то грела, да и она еще не просохла от пота. Я развязал пояс, который сам сплел из подобранного на свалке тряпья,