Сибирские огни, 1965, №10

A J U M O t ОШ РСИИЕ. Вс М и х а й л о в П Р О Б Л Е М А № 1 Л кадемик А. Е. Ферсман в 1921 году сказал, что главная научная пробле­ ма, которой в конечном счете больше всего заинтересуется человечество,— эго пробле­ ма мышления. В те голодные годы каза­ лось, что речь идет о том, что будет через тысячи или, может быть, даже через мил­ лионы лет. Однако эта проблема уже те­ перь становится первостепенной. В научных журналах сплошным потоком идут статьи о «думающих машинах», логических устрой­ ствах, моделировании процессов мышления и т. д. и т. д. «Человек должен научиться управлять процессом познания,— читаем мы в фило­ софском журнале.— Дальнейший процесс научного познания в значительной степени будет обусловлен тем, насколько глубоко и всесторонне постигает он законы функцио­ нирования самого мышления» («Вопросы философии», 1962, № 9). Людям очень важно овладеть термо­ ядерной энергией, бессмертием, решить ты­ сячи других сложнейших задач, однако ре­ шить вот эту сверхпроблему — научиться думать лучше — еще важнее. В конечном счете решение миллионов других задач сво­ дится к решению этой сверхзадачи. Вопросами мышления в наше время ин­ тересуются не только «узкие специалисты». Научная мысль вторгается в каждую квар­ тиру, наполняет ее новыми, невиданными прежде вещами, оставляет свой отпечаток на каждом- предмете. Возьмите любой пред­ мет домашнего обихода. Все это делается не так и выглядит не так, как десять лет назад, и всем очевидно, что это только на­ чало грядущих изменений. Миллионы людей неизбежно начинают задумываться, как мыслит человек, какие возможности заложены в его мозгу. Те­ перь для них все это вовсе не какая-то «от­ влеченная материя». Отвечая этому широчайшему интересу к проблемам мышления, популярные журна­ лы, газеты все чаще говорят о том, как раз­ вивалась наука в борьбе с прежде установ- | ленными истинами, о самостоятельности суждений, о машинах, которые играют в шахматы, пишут стихи, сочиняют музыку, об автоматах-преподавателях, автоматах- экзаменаторах и т. д. И мы уже не удивляемся и не пробрасы­ ваем страницы, когда какой-нибудь автор в рассказе о самом обыденном вдруг задает­ ся вопросами: почему герой романа посту­ пил вот так, а не иначе, какой логикой он руководствовался, как он думал, почему именно так, а как было бы правильнее ду­ мать? Подобных вопросов в романах прошлых веков почти не было. Они не занимали чи­ тателей. А нас занимают. Это наш быт, это то, чем мы живем каждый день и каждый час. А когда это было, чтобы для миллионов людей «драма идей» была интереснее лю­ бых приключений? Только за первые меся­ цы 1965 года мы читали об Эйнштейне в «Новом мире», «Неделе», «Иностранной ли­ тературе», «Польше» Разве не странно, что рассуждениями ученого, формированием его ума так заинтересовывается рядовой чита­ тель? , Особое место вопросы мышления зани­ мают в научных фантазиях. Несколько лет назад в них чаще, чем что-либо другое, изображались полеты в космос, а теперь это прежде всего рассказы о том, как кто- то уловил излучения мозга, расшифровал их