Сибирские огни, 1965, №10

— Зачем ты зовешь меня так? — Ой, беда, беда с тобою!.. Глупый, ведь собаки смелые, они про­ гоняют волков, а если придут черти или буки, их тоже прогонят лаем. Собаки — храбрецы большие.— Бабушка ласкала меня, вдыхала запах моих волос и потом тихо, чтобы не услышали черти, шептала: — Черти и буки боятся собак, вот я тебя так и называю... — Бабушка, а что такое бук? Почему буки живут на обгорелом стойбище? — Это, сынок, душа человека, которая заблудилась, не дойдя до царства богов. — Бабушка, а какая душа? Какого цвета? Где она прячется? — О, ее так не разглядишь... Она может превращаться в ястреба, в птичку, в бабочку... Скрывается где-нибудь неподалеку от человека, чтобы ее не заметили черти. Поэтому, сынок, нельзя убивать без разбо­ ра животных. Иногда душа даже под ногтем у человека прячется или под перхотью в волосах. После заката солнца нельзя расчесывать во­ лосы, стричь ногти и бриться. Вот так, сынок... — Бабушка, а те буки, что на пепелище живут? Это тоже души? Чьи? На кого они жалуются? Кого они ждут там, на пустом месте?.. — A -а, сынок, очень давно когда-то там жил один богач, сильно скупой. Он откочевал с того зимовья, а на пустом месте оставил свою больную бабушку. Так, одинокая, и умерла она там и после смерти пре­ вратилась в бука. Тогда богач сжег свое зимовье. Все сгорело, а ду­ ша осталась... Понимаешь, сынок, душа, за которую не молились ни ша­ маны, ни ламы, не указали ей дорогу,— сама дороги не находит. Она остается возле родственников и ждет, когда кто-то из них умрет, чтобы с ним вместе отправиться на тот свет. Люди ее не видят, только слышат: она поет, плачет, проклинает... Если бросить, сынок, без присмотра свой скот, даже маленькую собачонку, она тоже превратится в бука...’ Ты не думай о них, зря их бояться нечего, а то заболеешь. Я слушаю рассказы бабушки и засыпаю... Почету человек не ест травы? Было это во время нашего кочевья на чайлаг. Мы с бабушкой еха­ ли на одном коне и гнали небольшое наше стадо овец и коз. Козлята от­ ставали от стада, торопились схватить травку посочией, блеяли, будто хотели сказать: «Здесь я нашел самую вкусную траву»,— и повсюду раздавалось: «М-мя, мя, бя-бя...» Я спросил бабушку: — А почему человек не ест травы? — Неплохо бы, сынок. Говорят, бог хотел сделать так, чтобы и че­ ловек тоже ел траву. Он выбрал два одинаковых луга, на один пустил женщину с ребенком, на другой — лошадь и жеребенка. В полдень бог вернулся, чтобы взглянуть, как идут дела. Лошадь с жеребенком отды­ хали, наелись до того, что животы вздулись. Хотя выеденное место было не больше, чем пол в юрте. Бог пошел на другой луг — и что же видит? Больше чем пол-луга уже выедено до былочки, а женщина и ее дитя го­ лодные. Тут бог понял свою ошибку и сказал; «Э-э, так дело не пойдет! Ни земли не хватит, ни травы не хватит». И решил бог: пусть четвероно­ гие едят траву, пьют из источников и рек, пусть самцы их, насытясь, стерегут своих детенышей. А человек пускай ухаживает за скотом, ест его мясо, пьет молоко. Пусть сеет хлеб, где нет корней от деревьев. Пусть копает корни кандыка и луковицы саранки, где нет хлеба. Вот-