Сибирские огни, 1965, №10

1 иенописные летописи тех «голубых тюрков* — «тупо», о славе и трагической судьбе которых рассказывала хроника V I—V III веков нашей эры. Это их армии кочевали по степям Азии и Европы от Хингана до Дуная, это они непременно принимали участие во всех сколько-нибудь крупных войнах того бурного времени — между танским Китаем и Кореей, между Византией и Ираном. Всюду, где пахло дымом пожарищ и кровью, где сверкало золото и шелестели дорогие шелка, мчались, раздувая ноздри, пьяные от ярости воины тюрков под своим знаменем — зо­ лотой волчьей головой .. И ему же, Н. М Ядринаеву. выпало на долю определить имя тех, кому принад­ лежал второй город, расположенный у стен Эрдэни-цзу, украшенный 118 священными башнями-субургунами. Он оказался столицей другого, еще более обширного госу­ дарства — мировой державы, созданной монголами Чингисхана на развалинах уни­ чтоженного государства тунгусо-маньчжурских племен — чжурчженей и сунского Китая. Многотонная каменная черепаха, которую ламы из Эрдэни-цзу не смогли перета­ щить внутрь своего монастыря-крепости, стояла у самого подножия огромного курга­ на, самого большого во всем древнем городе Под ним были погребены кирпичные по лы и массивные базы дли колонн, вытесанные из глыб первозданного гранита. На этом холме стоял когда-то величественный дворец, построенный императором ^геде- •ем— внуком основателя империи Чингиса, а на спине черепахи высилась, должно быть, памятная доска с надписью в честь основания города или дворца, а может быть и в честь одного из покойных монгольских ханов. Русские ученые вписали в историю изучения прошлого Монголии, в археологию Центральной Азии, и еще одну главу такого же огромного значения. На этот раз речь шла сб удивительной судьбе древних гуннов. Человеческой кровью окропили некогда свой путь гуннские орды от берегов Толы и Орхона. Их движением на запад началось в то Еремя. которое носит название эпохи великого переселения народов, время, когда на развалинах Рима одно за другим возникают варварские государства и когда на обломках античной цивилизации складываются черты нового, феодального мира контуры будущей Европы франков, германцев и славян. Однако никто не мог сказать, где именно подлинная родина гуннов, никто не мог указать на конкретные, вещественные следы гуннов в Центральной Азии. И первыми, кто нашел материальные, вполне ощутимые, осязаемые следы гун­ нской культуры, были опять-таки русские ученые. Сначала — кяхтинский краевед, врач и археолог Ю. Д. Талько-Грынцевич, раскопавший в конце X IX века 600 древних могил в районе Кяхты. Затем, уже в самой Монголии,— спутник и продолжатель исследова­ ний Н. М Пржевальского — Петр Кузьмич Козлов. Не кто иной, как Талько-Грынцевич впервые правильно определил этническую принадлежность грандиозных могил в живописной Ильмовой пади вблизи Кяхты он первый в истории науки сказал, что в них погребены гуннские вожди, предки Атиллы, жившие на рубеже нашей эры Много лет спустя Козлов нашел в вечной мерзлоте Ноин-Улниских курганов, по пути от Кяхты к Улан-Багору, дратценные шелка, ковры с фигурами фантастических зверей, удивительно похожих на чудовища со знаменитых золотых блях сибирской кол­ лекции Эрмитажа, хранившихся а X V III веке в кунсткамере Петра Первого. Вместе с ними, из глубине 6— 7 метров, в подземных склепзх-усыпзльницзх, лежзлн отрезан- ные косы, крытые лаком деревянные вещи, нефритовые латы и остатки сплющенных полос из чистого золота. Все это и многое, многое другое позволило восстановить не только быт, но и время, когда жили погребенные в этих склепах люди— былые властители центрально-азиатских степей и пустынь, князья или даже сами «шаныои» гуннские ханы. П. к. Козлов обнаружил в песках Монголии и мертвый город Харахото, в «Дра­ гоценном субургане» которого он нашел бесценные сокровища средневековой письмен­ ности и искусства, памятники культуры ташутского народа, уничтоженного его злей­ шим врагом Чингисханом.