Сибирские огни, 1965, №10

какую-то промашку, потому и срослась передняя лапа неправильно. Она стала похожа на согнутую в локте руку. Окружившие Егора солдаты между расспросами о том, «как там в тылу», сообщили, что Цыганок на «пенсии». Но и сейчас собака не ест свой паек даром. Она исправно несет караульную службу при хозяй­ ственном взводе. ...С переходом через старую западную границу Родины бои еще бо­ лее ожесточились. Выигрывал тот, кто неожиданно нападал на противни­ ка, зайдя ему глубоко в тыл. В один из таких походов и была снаряжена рота, в которой служил Егор Лыков. По бездорожью за ночь надо было пройти немало верст, чтобы оказаться у врага за спиной. Пулеметы, мины, тяжелые миномет­ ные плиты и стволы — все тащили солдаты на себе. В темноте Егор не заметил, что за ним увязался Цыганок, а когда увидел его, было уже невозможно вернуть собаку назад: рота успела отмахать верст десять от расположения своей части. — Не дойдет ведь на трех лапах, пропадет пес,— с досадой думал Егор. ...Вязнут ноги в липкой весенней грязи, кажется, нет силы вытяги­ вать пудовые сапоги. Присесть бы, отдохнуть — нельзя. Командир то­ ропит, скорей, скорей... Шипят над головами сосны, бросают вниз набухшие от весенних дождей шишки, а рота все идет, идет, и нет пути конца-краю. Иногда попадаются топи, от ядовитого тумана першит в горле. Сбра­ сывают солдаты с плеч тяжелую ношу, берутся за топоры, строят гать. И снова вперед... На коротких привалах сразу валятся на землю — без разбора, толь­ ко бы передохнуть чуток. Ломит тело, глаза склеивает тяжелая усталь... А через пять минут: «Подымайсь!»... После одного из таких привалов Егор, устало продев руки в лямки вещевого мешка, оглянулся на своего четвероногого друга. Цыганок ле­ жал, положив голову на изуродованную лапу. — Вставай, Цыганок! — позвал солдат.— Пойдем! Пес виновато пошевелил хвостом, но не поднялся. Тогда Егор, се­ кунду помедлив, подошел к нему, взял на руки и зашагал догонять строй. Как в полудреме, шатаясь от усталости и обливаясь потом, с тяже­ лой ношей на руках шагал Егор Лыков. Он скорей сам повалился бы замертво на землю, чем бросил пса. И вдруг услыхал: — Устиныч, дай-ка я понесу собаку маленько. Передохни... Потом Егор Лыков видел, как Цыганка передавали из рук в руки, сами донельзя уставшие, измученные тяжелым походом солдаты. — С такими людьми дойдем,— думал старый воин,— мы обязатель­ но дойдем, до самого Берлина...