Сибирские огни, 1965, №10

ную дворняжку, запряженную в лодку-ледянку, часто видели в самой гуще боя. По команде санитара она ложилась, бежала, а где нужно ползком подбиралась к раненому. Многие жизни спас Цыганок в горячие дни зимнего наступления. При встрече солдаты старались погладить пса, сунуть ему кусочек саха­ ра или колбасы. Зеленая ракета, шипя, взметнулась ввысь, окинула землю недобрым волчьим глазом и рассыпалась в прах. Тотчас Егор услышал свисток взводного — сигнал к атаке. Он давно, еще на исходном рубеже, приглядел, куда лучше сделать рывок. Прямо перед ним, в колючем проволочном заборе вдоль немецкой траншеи, был проход — то ли заранее прорезанный саперами, то ли об­ разовавшийся после артиллерийского обстрела. Туда и рванулся Егор. Одна мысль гвоздем сидела в голове: быстрее добраться до вражеского окопа, а там уж видно будет, что делать. Но это и было последнее, о чем он успел подумать. В следующий миг, ослепив солдата, огненная змея сразу куснула его в плечо, в бок, в бедро... Он не услышал ни пулеметной очереди, опрокинувшей его на снег, ни взрыва гранаты, брошенной соседом. Очнулся оттого, что кто-то, взвизгивая, шершавым горячим языком лизал ему лицо. «Никак Цыганок... Выходит, жив я, жив...» Он хотел поднять руку, погладить пса, и не смог, хотел окликнуть Цыганка, но только пошевелил сухими губами и снова впал в забытье. Вторично Егор пришел в себя, когда уже лежал на душистых ело­ вых ветках в палатке медсанбата. Ему только что сделали переливание крови, и жизнь медленно возвращалась к солдату. Сквозь полудрему он слышал, как ротный санитар не торопясь ко­ му-то рассказывал: — Обошли мы с Цыганкой после боя нейтралку, раненых вроде не видать, никто голоса не подает. А темень такая — глаз выколи, да еще поземка началась. Продрог я до костей. Дай, думаю, зайду в землянку, где раньше было наше боевое охранение, погреюсь малость да покурю. Дал собаке котелок каши, ее паек солдатский. Пока, мол, ест, и я отдох­ ну. Выхожу, нет Цыганка. Я туда, я сюда — пропал Цыганок. Вдруг слы­ шу воет, да жалобно так. Не иначе как разыскал кого. Схватил лодку — и к нему. А он, вишь ты, своего хозяина раненого нашел... Все бы ни­ чего, да, когда назад возвращались, накрыл нас миномет, меня-то с Его­ ром не задело, а вот собаку... У Егора гулко застучало сердце и сразу пересохло во рту. Он уже приготовился услышать страшное слово — «убило». Но санитар, затянувшись дымком махорки, закончил: — Зацепило крепко, лапу переднюю перебило... А Цыганок-то все за Устинычем порывался ползти, да ребята не пустили, перевязали по всем правилам. Надо полагать, срастется лапа. Несколько месяцев Егор Лыков валялся по госпиталям, а когда вернулся в родную роту, весна была уже в полном разгаре. На березах зеленели клейкие листочки, новая изумрудная травка пробивалась на обочинах дороги. Но по-прежнему чернели головешки пожарищ, иско­ верканные, обоженные танки; желтели суглинком холмики могил, гово­ рившие о том, что война еще продолжается. ...Первым, кто встретил Егора в роте, был, конечно, Цыганок. Ра­ достно визжа, он прыгал вокруг Лыкова, стараясь лизнуть его в лицо. После ранения пес охромел. Знать, доброхотные эскулапы допустили