Сибирские огни, 1965, №10

Размочил сухарь, отломил частичку и, положив на ладонь, подал собаке. Мелко-мелко задрожали собачьи губы да участилось дыхание. Знать, не было сил лизнуть ладонь человека. Тогда Егор достал из-за голенища ложку, почерпнул воды, размял в ней хлеб и, разжав собаке челюсти, сунул в пасть коричневое месиво. Так он делал до тех пор, пока от сухаря ничего не осталось. Подтянув потуже ремень, голодный, но с какой-то необыкновенной легкостью на душе, словно осилил что-то очень трудное и очень важное, улегся спать, прикрыв собаку полой шинели. В сожженном поселке рота задержалась надолго. Ждали пополне­ ния, а его все не было. Солдаты быстро обживают новые места. Вот уж построены теплые блиндажи. Из обгорелых досок сделаны нары и даже настланы полы. Чьи-то заботливые руки поставили оградку на братской могиле. В центре — искусно вытесанный топором обелиск, к нему при­ креплена звездочка, вырезанная из консервной банки. Но это пока. При­ дут сюда люди, станут поднимать из руин село, глядишь, и поставят здесь настоящий памятник— Родина не забывает никого. Все помылись, почистились, побрились, и как-то сразу стало весе­ лее. Чаще раздавался смех, соленые шутки, от которых, казалось, даже у Егорова найденыша прижимались уши. Появилась гармошка, видать, кто-то из больших любителей музыки таскал в вещевом мешке. На «вольных» харчах Цыганок, как назвал собаку Егор в честь своей лайки, быстро поправился, шерсть очистилась от свисавших клочьев и заблестела. У пса появился пропавший было голос. К землянке, где жил Егор, часто наведывались свободные от наряда солдаты — поболтать, повозиться с Цыганкой, ведь от этих шумных за­ бав веяло чем-то родным, далеким, домашним. Иногда вечерами солдаты усаживались в кружок, старшина подно­ сил по чарке, появлялась гармонь, и долго над мертвой деревней звуча­ ли веселые и грустные песни — про то, как на позицию девушка прово­ жала бойца, про синий платочек, про все, что дорого было солдатскому сердцу. Изредка над головами рокотал мотором заблудившийся «мессер», бросал пару бомб, пугал ротных лошадей пулеметными очередями и так же внезапно исчезал, как появлялся. Война шла своим чередом. От нечего делать Егор научил найденыша разным веселым шуткам. Всем особенно нравилось, когда Цыганок с подвязанным на шею тро­ фейным железным крестом — гитлеровской наградой — вставал на зад­ ние лапы, вертел головой и хрипло лаял. — Ишь, брешет,— потешались солдаты,— что Геббельс! У хозяйственного старшины были особые виды на собаку. Однажды в разговоре с Егором он начал издалека: — Устиныч, куда Цыганка денешь, как опять в бой пойдем? — Как это куда? Знамо, с собой возьму. Он и сам не раз задумывался над этим и теперь решил окончательно. — Собаку к делу пристроить надо,— сказал старшина,— чтоб оправдывала дозольствие, понял? — и для большей убедительности по­ стучал себя пальцем по лбу. Егор не возражал: к делу так к делу. Но к какому? — К нашему, ратному,— объяснил старшина,— сделаем Цыганку сани вроде маленькой лодочки, упряжь сошьем, раненых будет выво­ зить из боя. Собака — мишень не велика, да и санитарам большое облег­ чение — все под огнем не на себе тащить человека. Так и решили судьбу Егорова найденыша. Вскоре о Цыганке заговорили во всем батальоне. Рослую, смышле