Сибирские огни, 1965, №10

Что ж? В ней давно нет смешного, может быть, производящего впечатление, но все-таки ложного самолюбия, которое при надобности сходило за достоинство. Теперь она знала иену личному, просто челове­ ческому. В квартиру на Малой Щукинской явится уже не насторожен­ ная н едкая девчонка, а сдержанная невысокая женщина в черном, с мальчишеской стрижкой — и пусть сразу заметно, сколько ей лет! И пусть за затянутой шторой не мартовское солнце, а снег, снег, как сей-< час — бьет, лепит в окно. Он выйдет навстречу — солидный, отяжелев­ ший мужчина. На секунду представилось за его плечом смутное, женское, хорошее лицо. Непременно хорошее. Ах, он вон даже обернулся, улыбнувшись ободряюще и нежно... Да, да, Есе отлично... Дина прикрыла глаза, опрокинулась навзничь. Наверху кто-то деловито ходил. Сквозь снежную кипень доносился подрагивающийся уличный гул. Женщина, так и лежа на спине, крепче завернулась в шерстяную кофту. Было бы нескончаемо грустно, если бы хоть какая-нибудь грань ее ч у д а поблекла, пожухла, обернулась обык­ новенностью или потускнела под слишком пристальным и, может быть, насмешливым взглядом... Что-то зазвенело мелко и дребезгом. И сейчас же в дверь просуну­ лась серьезная, испуганная круглая Мишкина мордочка: — Мам, там лампа у нас!.. Все так покатилось, покатилось...— и показал суетливо короткими отцовскими пальчиками, как покатилось. Минуту Дина смотрела в его страдальчески выжидающие глаза. Удивительно, до чего Мишка похож на нее и на отца одновременно. Ужасно это здорово узнавать сразу себя и его в маленьком человечке! Словно сквозь одно изображение другое просвечивает... А у Мезенце­ вых— у них, наверное, тоже так?.. — Мам... — Подойди сюда, маленький. Голос ее мягко подрагивал, исполненный нежности, когда поясняла Мишке, что разбитая лампа — еще не большое горе в жизни! Его можно прогнать и забыть, если нарисовать, например, собаку или бабу Ягу. — Нет, мама, нет, лучше спутник! — Да? Можно и спутник. (Какое хорошее, вместительное слово!) Конечно, лучше спутник! И мать с сыном рисовали развеселого работягу-спутника, гоняюще­ го вокруг земли, а потом — потом и суматошный паровозишко, с остры­ ми кривыми коленками. И все это — на подвернувшемся отличном, са­ мом лучшем в доме, листе бумаги, который, кстати, теперь ни для чего более не годился.