Сибирские огни, 1965, №9

слеза, стало солоно и горько; и обидно стало, обидно за эти годы! Игорь шагнул к ней... Совсем он не изменился, совсем тот же, и я помню его, помню всего, точно и подробно помню, словно этих лет не было... Да были эти годы, были! Как через них?.. Игорь сделал еще шаг, Ольга вмиг остро почувствовала все: и ветер, и смолистую ветку, которую дер­ жала в руках, и жесткую еще от новизны свою ковбойку, и даже толстые швы в кедах, натиравшие ноги. Нет, все-таки она забыла... Руки у Иго­ ря, казалось ей, грубее, почему-то она помнила их грубыми, ласковые какие руки... — Это ты? — Это я... А это ты? — Это я, да, это я, я... Теплый ветер дул наверху, и видны были темные горы кругом, а до­ лины и реки между ними — словно впадины в кедровой коре; внизу на­ чиналась тайга, она спускалась ровно, только у самого озера одиноким факелом возвышался над другими пышный старый кедр. — Ты всегда будешь со мной? Всегда? А она молчала — сколько прошло! — и слушала, слушала, как он повторял: — Ты всегда будешь со мной?.. 3. К У Р Г А Ш О В Голубика была крупная, с матово-сизым налетом. Стоило прикос­ нуться к ягодам, как на них оставались темные отпечатки пальцев, то­ ненькие линии, тесно одна к другой. Кургашов отогнул от земли упру­ гий, будто проволочный кустик; этой своей проволочностью и маленьки­ ми жесткими, ненатуральными листьями он напоминал бумажные цветы. Кургашов сел на мох и стал срывать ягоды, проводя пальцами по вет­ кам снизу вверх. Голубика, голубая кисловатая вода, была холодна и приятна, он даже прилег, положив голову на левую руку, а правой про­ должал горстями рвать ягоды; мох был мягкий, упругий, и влажный, и вблизи оказался целым дремучим лесом. Наконец-то стало полегче, сердце отпустило; в последние дни он чувствовал сердце непрестанно, каждую минуту, такая была жара. Не то, чтобы оно болело, но все время чувствовалось. А сейчас прошло. Кургашову исполнилось пятьдесят лет. У него была тонкая, спор­ тивная, пожалуй, немного сутулая фигура, лицо — смуглое, с узкими губами и аристократическим, чуть выгнутым носом, узкие темные гла­ за, короткие седые волосы, всегда аккуратно расчесанные на пробор. Никому еще не удавалось видеть Кургашова непричесанным или небри­ тым. Во время летних странствий он лишался возможности носить чер­ ный костюм, но на узких спортивных брюках навсегда была прострочена безукоризненная складка. В Крым, в привычный свой санаторий с колоннами, процедурами, разговорами об инфарктах и уколах Кургашов перестал ездить давно — с тех пор, как обнаружил, что виноградники с рядами белых колышков начинают казаться ему похожими на солдатские кладбища в иллюстра­ циях к Ремарку... За это время Кургашов где только не побывал. До Саян, однако, еще не добирался; и потому, несколько поколебавшись, принял приглашение Игоря быть четвертым в компании чудаков, хотя и не особенно-то верил, что они соберутся вместе спустя столько лет. Ко­ лебания были вызваны разными причинами. С одной стороны, ему хоте­ лось попасть в столь юную компанию, с другой — Кургашов боялся, что